За это я получил испепеляющий взгляд былой грозной Госпожи.
И поскольку рядом не было Одноглазого, я сказал себе сам: «Да в змеях-то смысла куда больше, чем в Костоправе. Они на охоту только ради насыщения выбираются…»
Мы приблизились к одной из башен; Мурген и Гоблин с Одноглазым уже миновали ее.
Я приветственно поднял шляпу.
Офицер на миг отвернулся, затем нагнулся и бросил какой-то предмет. Вращаясь, он летел прямо на меня.
– Каков силач! Неплохо бы нам пару таких…
Я посмотрел на то, что поймал.
Предмет оказался черной палкой, около дюйма с четвертью в толщину и дюймов пятнадцати в длину. Он был сделан из тяжелого дерева и изукрашен неумелой резьбой.
– Будь я проклят!..
– Будешь. Что это?
– Офицерский жезл! Никогда таких не видал! Но в Анналах они упоминаются часто, до самого падения Шама – это затерянный город на плато, по которому мы прошли…
Я поднял жезл и еще раз отсалютовал человеку наверху.
– Отряд бывал в этом городе?
– Там-то он и кончился после ухода из Гиэ-Ксле. Капитан не нашел своей серебряной горы. Он нашел Шам. Анналы об этом рассказывают крайне невнятно. Похоже, населяла Шам какая-то заблудшая белая раса. И дня через три после того, как Отряд отыскал Шам, его нашли и предки наших Ишака и Лошака. Они ввергли себя в какое-то религиозное неистовство и напали на город со всех сторон. Атака была отражена, но она стоила жизни почти всему населению и большинству офицеров Отряда. Уцелевшие отправились на север, так как с юга наступала еще одна орда, не давая вернуться в Гиэ-Ксле. После этого о жезлах никто не упоминал.
На это Госпожа сказала только одно:
– Они знали, что вы придете, Костоправ.
– Ага.
В этом было что-то загадочное. Я терпеть не могу тайн. Хорошо, что мне встретилась лишь одна из целой стаи, а остальные никогда не всплывут на поверхность и не окажутся у меня на глазах.
За сторожевыми башнями, в трети мили от городской стены, у дороги ждали два человека. Прилежащие городу земли были на удивление голыми. Наверное, истощилась почва. В отдалении, к северу и югу, зелени хватало…
Между тем один из двоих ожидавших вручил Гоблину старое отрядное знамя. Я не разобрал символики, но это, несомненно, было оно, только совсем истлевшее, – чего же еще ждать от вещи столь древней.
Что за дьявольщина?
Одноглазый попробовал заговорить с местными, однако это все равно что беседовать со скалой. Они развернули лошадей и поскакали к городу. Колдун оглянулся, и я кивнул, подтверждая, что намерен следовать за ними.
На въезде в город нас встретил почетный караул из двенадцати человек, однако больше никто не торопился с приветствиями. Под гробовое молчание ехали мы по улицам. Люди замирали, дивясь на бледнолицых пришельцев. Половину всего их внимания привлекала Госпожа.
Да, она этого заслуживала. Она была просто чертовски хороша. Утром надела облегающий черный костюм. Уж поверьте, ему было что облегать!
Нас сопроводили к казармам с конюшнями. Жилые помещения содержались в порядке, но явно не использовались с давних пор. Похоже, нам предлагалось чувствовать себя как дома. Ладно…
Пока мы осматривали новые квартиры, провожатые улизнули.
– Ну что ж, – сказал Гоблин, – пускай теперь танцовщиц ведут!
Но танцовщиц не было. Вообще ничего не было, если не считать равнодушия. Весь остаток первого дня мы держались настороже, но опасения не оправдались. Нас расквартировали – и бросили.
На следующее утро я отправил в город Одноглазого и Хрипатого при двух рекрутах из самого последнего набора с наказом подыскать судно для сплава по реке.
– Ну вот, доверил лисе чинить щеколду на курятнике, – упрекнул Гоблин. – Надо было и меня послать, для пригляду за ним.
Масло захохотал.
Я усмехнулся, однако больше никого не выпустил.
– Ты для здешних улиц бледноват, малыш.
– Чепуха! Ты хоть по сторонам-то смотрел, пока ехали? Здесь есть белые, бесстрашный ты наш!
– Это правда, Костоправ, – подтвердил Крутой. – Не то чтобы много, но нескольких я заметил.
– Кой черт их сюда занес?
Я направился к двери. Ваше Сиятельство и Свечка расступились. Они стерегли вход на случай нежданных и нежеланных гостей. Выйдя наружу, я оперся о беленную известью стену и принялся жевать сорванный по дороге стебелек конского щавеля.
Да, ребята говорили правду. Я увидел пару белых – старика и женщину лет двадцати пяти, идущих по улице. Все прочие разинув рот воззрились на меня, но эти выказали полнейшее равнодушие.
– Гоблин! Тащи сюда свою задницу!
Мрачный Гоблин выглянул из казармы:
– Ну?
– Взгляни осторожно. Старика с девушкой видишь?