– Как только увидим деньги, сразу возьмемся за дело.
Тотчас деньги появились словно по волшебству.
– Мог бы и побольше содрать, – упрекнул меня Одноглазый.
– Да, мы им очень нужны, – согласился я. – Должно быть, они в отчаянном положении. Давай, за дело.
– Тебя не интересует, что именно от нас требуется?
– Не интересует. Так и так нужно плыть.
– Верно. Однако я пошлю Жабомордого, пусть разговоры послушает.
– Как хочешь.
Я осмотрел среднюю палубу. Масло с Крутым увязались за мной. Мы обсудили, как улучшить защиту судна.
– Надо разузнать, против кого идем. Надо знать пиратскую тактику. Например, если они нападают флотилией мелких судов, можно поставить за мантелетами машины…
Я остановился у пирсового ограждения. Было очевидно, что наша барка пойдет во главе каравана, а сама она построена специально для того, чтобы проложить ему путь. Ее нипочем не поднять обратно к верховьям. Весел едва хватит, чтобы держать курс.
Над царившим в порту хаосом кружили вороны. Я старался не обращать на них внимания. А то уже свербила мыслишка, что я подцепил наваждение.
И вдруг я заметил у стены одного из складов странное местечко. Люди, сами о том не догадываясь, обходили его стороной. Там, в тени, неясно виднелась фигура. Вороны так и сновали вокруг нее.
А затем я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Было ли то игрой воображения? Никто, кроме меня, не видел этих проклятых ворон.
– Пора выяснить, что это за чертовщина. Одноглазый! Мне нужна твоя зверушка.
Я велел Жабомордому пойти и разузнать, что там происходит. Через минуту он возвратился и насмешливо глянул на меня:
– А что я должен был увидеть, Капитан?
– А что вообще видел?
– Ничего.
Я снова посмотрел туда – и тоже ничего не увидел. Но тут в поле зрения возникли трое здоровяков, пытавшихся заговорить со мной вчера. Вместе с ними явилось десятка три похожих, но чуть помельче. Они наблюдали за нашей баркой. Похоже, эти люди не потеряли интереса к нам.
– Эй, коротышка! Иди-ка переводить.
Самый здоровый из них, как выяснилось, звался Могаба. Он и его дружки попросились в Отряд. И в городе, по его словам, есть еще желающие. От нас требуется только согласие их принять. А затем он объяснил, откуда такое рвение. Оказывается, все эти крепко сбитые, не расстающиеся с острой сталью мужики, которых я немало видел в округе, потомки солдат Черного Отряда, служивших Гиэ-Ксле в былые времена. Назывались они нарами и представляли собой городскую касту военных. Сложилось впечатление, что я для них вроде святого. Как же, настоящий Капитан! Почти что полубог.
– Что ты об этом думаешь? – спросил я Одноглазого.
– Такие нам пригодятся. Ты только взгляни – звери! Бери всех – если, конечно, они предлагают всерьез.
– Жабомордый может выяснить?
– Еще как!
Проинструктировав беса, Одноглазый послал его на разведку.
– Костоправ!
Я так и подскочил – Одноглазый вошел совсем неслышно.
– Чего тебе?
– Эти самые нары – не шутка. Расскажи, Жабомордый.
И бес загнусавил словно бы голосом Гоблина, но куда тоньше.
Нары вправду оказались потомками наших братьев. Они создали замкнутый воинский культ на основе оставленных Отрядом легенд. Эта каста вела свои собственные Анналы и, очевидно, куда лучше нашего соблюдала древние традиции.
А затем Жабомордый и вовсе добил меня.
Подумать только – некто Элдон Ясновидящий, знаменитый местный колдун, предсказал наше появление еще несколько месяцев назад, когда мы пересекали мохнатые холмы на пути к Д’лок-Алоку. И нары (нар – на местном языке «черный») устроили множество испытаний и состязаний, дабы отобрать из каждой сотни лучших, достойных встать под знамя отцов и совершить поход в Хатовар. Конечно, при условии, что мы их примем.
Этот Элдон Ясновидящий и цель нашего похода расшифровал издалека!
Я не люблю того, чего не понимаю.
Могаба, как лучший в касте, возглавил делегацию.
А пока нары готовились к священному паломничеству, отцы города вместе с купечеством собирались использовать нас для прорыва пиратской блокады, сквозь которую за последние годы и мышь не смогла прошмыгнуть.
Словом, мы были «великой надеждой с севера».
– Ну, Одноглазый, не знаю, что и думать…
– Зато я знаю, Костоправ: все идет к тому, что ты не сможешь отказать этим ребятам.
Я и не склонен был отказывать. Пираты, о которых никто ничего толком не мог поведать, обещали стать препятствием серьезным и неприятным. В моем мозгу тлело смутное предчувствие, что они способны призвать на помощь сильную магию, если увидят, что дела плохи.