Копченый перевел взгляд на женщину. Та посмотрела на Лебедя:
– Вы по пути на юг не нажили себе врагов?
– Ну что ты! – Лебедь рассмеялся. – Нет у меня никаких врагов. Между Белой Розой и Таглиосом такие коротышки не живут. Я вообще подобных никогда не видел. Сдается, не я их интересовал.
Она перевела взгляд на Копченого:
– Ты заметил?
– Нет. Но я и не присматривался. Думал, нужды нет.
– Э-э, Копченый, всегда надо присматриваться, – возразил Лебедь. – Таков наш старый и не очень-то дружелюбный мир. Когда ты в пути, ни на минуту не ослабляй бдительности. Тут, понимаешь ли, плохие парни могут водиться. Хочешь верь, хочешь нет, но не все так же деликатны, как вы, таглиосцы.
Лебедь вернулся на нос:
– Этот дурак-колдун даже ничего не заметил. Мозги жиром заплыли…
Нож вытащил тесак и оселок и принялся за работу.
– Лучше наточить. А то вконец затупиться успеет, прежде чем этот старый хрен проснется и увидит, что на нас напали.
От Второго Порога их отделяли триста миль неровно петляющей меж мрачных холмов реки. Пейзажи не располагали к долгим остановкам. С правого берега над рекой возвышались развалины Чо’нДелора – ни дать ни взять куча старых черепов. Со времен падения болебога вдоль правого берега не плавал никто. И даже звери избегали этих мест.
На холмах по левому берегу лежали руины Союза Трех Городов: Первого Нечета, Второго Нечета и Третьего Нечета. По дороге на юг Корди слыхал, что эти города принесли себя в жертву ради победы над болебогом.
Теперь же люди обитали лишь на узкой полоске земли возле Порога, в городе, состоящем из одной десятимильной улицы, и постоянно страшились призраков погибших в ту войну. Свой причудливый городок жители назвали Идоном, а сами являли собой редчайшую и разнообразнейшую коллекцию чудиков. Путники не задерживались в Идоне дольше совсем уж необходимого срока, впрочем, как и многие уроженцы города.
По пути через город Лебедь, делая вид, что глазеет на местные диковины, заметил шныряющих повсюду смуглых карликов.
– Эй, Копченый! Востроглазый ты наш! Теперь видишь?
– Что?
– Да не видит он ничего, – сказал Нож. – Пожалуй, одного ножика мне не хватит.
– Старина, обрати внимание. Они же всюду, точно тараканы.
На самом деле Лебедь заметил всего восьмерых или девятерых, но и этого было достаточно. Особенно если за ними стоят Хозяева Теней.
А за карликами явно кто-то стоял. Это сделалось совершенно очевидным вскоре после того, как Радиша нашла судно для плавания к Обмолоту и Третьему Порогу.
Стоило миновать излучину, где река текла через земли, не затронутые войной между Союзом Трех Городов и Чо’нДелором, как откуда ни возьмись появились две быстроходные лодки, полные смуглых карликов. Те работали веслами, словно на гонках, главным призом которых было бессмертие.
Команда, нанятая Радишей, секунд за двадцать сообразила, что встревать в драку не стоит, и попрыгала за борт, направившись затем к ближайшей отмели.
– Ну, теперь-то видишь, Копченый? – спросил Лебедь, готовясь принять бой. – Надеюсь, ты хоть вполовину такой хороший колдун, каким себя мнишь.
Каждая лодка несла по крайней мере два десятка смуглых.
Челюсти Копченого заработали быстрее. Он чавкал своей жвачкой и ничего не предпринимал, пока лодки не поравнялись с судном. Тогда колдун протянул руки к одной из них, смежил веки и шевельнул пальцами.
Гвозди и клинья, скреплявшие лодку, так и брызнули во все стороны. Смуглые завопили. Очевидно, большинство из них никогда не учились плавать.
Копченый перевел дух и повернулся к другой лодке. Та уже поворачивала к берегу.
Копченый развалил на части и ее, одарил Лебедя мрачным взглядом и вернулся на свое сиденье в тени паруса. После этого случая он сладко улыбался всякий раз, когда слышал ворчание Лебедя по поводу тяжелой матросской работы.
«Ладно, – успокаивал себя Лебедь, – теперь мы хоть знаем, что он настоящий колдун».
Положение дел в Обмолоте оказалось именно таким, как предсказывал Лебедь. Дальше к северу река была перекрыта. Пиратами.
И Радиша не нашла желающих рискнуть и отправиться в долгое плавание до Гиэ-Ксле, где она намеревалась ждать. Ее посулы никого не привлекли. Даже спутников, которых она пыталась подбить на угон лодки.
Радиша пришла в бешенство. Можно было подумать, что своды мира обрушатся, если она не попадет в Гиэ-Ксле.
Она туда не попала, и мир устоял.
На несколько месяцев путешественники застряли в Обмолоте, прячась от смуглых карликов и внимая слухам о том, что купцы из Гиэ-Ксле вконец отчаялись и вознамерились что-то предпринять против речных пиратов. Обмолот превратился в угрюмое змеиное гнездо. Без торговли с северными землями городу грозило увядание. Но любые надежды на прорыв блокады северянами выглядели абсурдно. Все, кто пробовал, погибали.