Не в том ли причина беды, что мы достигли неизведанных земель, о которых Анналы ничего не говорят? Не в отсутствии ли исторических документов?
У меня имелось множество вопросов насчет нашего братства и этой страны. Но сведения добывались по крохам и с превеликим трудом. Из разрозненных намеков явствовало, что наши предшественники были не такими уж славными ребятами. Складывалось впечатление, что тогдашняя диаспора, образованная Вольными Отрядами, подвинулась на религии. Доктрина, которую они исповедовали и следы которой сохранили нары, похоже, была свирепой. Недаром само имя Отряда и ныне пугает народ и будирует сильные чувства.
Усталость наконец одержала верх, и я провалился в сон. Разбудила меня воронья беседа.
Я вскочил. Остальные удивленно воззрились на меня – они ничего не слышали. Обед подходил к концу. Масло держал на огне мою порцию.
Приглядевшись к одинокому дереву близ нашей стоянки, я заметил нескольких ворон. Склонив безобразные головы, они смотрели на меня. Внезапно птицы разразились карканьем. Я понял, что они пытаются привлечь мое внимание.
Я направился к ним.
Когда до дерева оставалось полпути, две вороны взлетели, неуклюже набрали высоту и понеслись к рощице. Там, в миле от нас, над деревьями кружила добрая полусотня ворон.
Третья ворона, убедившись, что я все видел, также покинула одинокое дерево. Я вернулся к обедавшим в задумчивом настроении. Съев половину подгоревшего жаркого, я пришел к выводу, что получил предупреждение. Дорога проходит в считаных ярдах от той рощи.
Когда мы начали рассаживаться по седлам, я заговорил:
– Ребята! Оружие держать наготове. Гоблин! Видишь те деревья? Не спускай глаз.
– В чем дело, Костоправ?
– Не знаю. Предчувствие. Может, оно и не оправдается, однако осторожность не помешает.
– Ну, как скажешь.
Он смотрел на меня так, словно сомневался в здравости моего ума.
А Госпожа поглядела на меня еще подозрительнее, когда мы приблизились к роще и Гоблин проквакал:
– Ух ты! Да их тут полно! Засада!
Больше он ничего не успел сказать. Наши недруги хлынули из укрытия. Это были те самые смуглые карлики, около сотни. В военной сметке им не откажешь: пешим никак не справиться с конными без подавляющего численного превосходства.
– Ну, держитесь, олухи! – сказал Гоблин.
Затем он пробормотал что-то еще, и карликов окутало облако насекомых.
Им бы из луков по нас стрелять…
Масло с Крутым избрали, по-моему, наиглупейшую тактику. Они атаковали, и инерция внесла их в толпу карликов. Я действовал благоразумнее, и остальные последовали моему примеру. Мы просто развернулись и на рысях помчались прочь, оставив врагов на милость Гоблина.
Мой конь споткнулся. Как и положено такому мастеру верховой езды, я вылетел из седла и, прежде чем успел подняться на ноги, был окружен смуглыми… Однако Гоблин не зря ел свой хлеб. Уж не знаю, что он проделал, но толк из этого вышел. Оставив мне на память несколько приличных синяков, карлики решили нагнать тех, кому посчастливилось остаться в седле.
Мимо меня, чтобы атаковать с тыла, промчались Масло и Крутой. Я кое-как поднялся на ноги и огляделся в поисках жеребца. Тот стоял в сотне ярдов, насмешливо поглядывая на меня. Я заковылял к нему.
Карлики располагали лишь ерундовыми чарами, а действовали они на редкость глупо. Просто навалились толпой. Мерли словно мухи, но когда нападающих – дюжина к одному, поневоле начнешь тревожиться не только о том, как положить их побольше.
Будучи занят с конем, я почти не видел, что творилось впереди. Возвратив наконец в седло свое многострадальное тело, я обнаружил, что весь рататуй скрылся в узкой и мелкой балке.
А я непонятным образом заплутал. Уж не знаю, что за помрачение на меня нашло, но, пустившись следом за нашими, я никого не увидел. Впрочем, времени на поиски судьба отмерила не много. Явилась она в образе полудюжины смуглых карликов, причем конных, что было бы ужасно смешно, не размахивай они мечами и копьями и не несись на меня с намерениями, однозначно заслуживающими порицания.
В другое время я перестрелял бы их из лука, не подпустив даже на сорок ярдов. Однако сейчас, пребывая в неподходящем расположении духа, я хотел лишь спокойно отыскать своих.
Я пустил коня галопом и, обогнув несколько холмов, легко оторвался от погони. Но в процессе бегства заблудился окончательно. К тому времени небо затянули тучи, заморосил гнусный дождь. Не иначе, погода хотела напомнить о прелестях некогда избранного мной образа жизни.
Я пустился на поиски дороги, надеясь обнаружить на ней следы товарищей.
Поднявшись на холм, я снова увидел ту проклятую фигуру в окружении воронья, преследующую меня от Храма отдохновения странствующих. Она парила вдалеке, удаляясь. Тут я, позабыв о товарищах, бросил коня в галоп. Фигура остановилась и обернулась. Я буквально кожей почувствовал направленный на меня взгляд, но не замедлил хода. Уж теперь-то раскрою тайну!