- Я не буду сегодня с тобой драться. – Окружающий смех стих так резко, что заложило уши.
- Алекс, не огорчай меня, ты решил сдаться? – Башка прищурился и перестал играть дубиной. Он был явно настроен кого-то покалечь, а этот кто-то портил все планы.
- Нет. Не сдаюсь, вместо меня будет драться Семен. – Алекс вытолкнул меня вперед. – Вот наш боец.
Я думал, будет смех, или хотя бы вопли убираться. Никто здесь не относился ко мне как к серьезному противнику. Ни те, кто меня знал, и уж точно не наши соседи. Башка насупился и молчал. Думал. Он мог бы отказаться, и тогда по правилам пришлось бы драться Алексу. Выигравший в прошлый раз решал, достоин его новый противник или нет. Но любопытство и желание покрасоваться пересилило.
- Выбирай себе оружие дохляк и сын дохляка и иди ко мне. Я тебя поглажу.
Теперь смеялись только его друзья. Команда моей галеры со злостью смотрела на нас с Алексом, и рылась в кошелях, ища медяки. Капитаны прервали беседу – и уставились на меня. Остановка давила, прижимала к земле, вынуждала отступить – но я не поддался. Кто-то внутри меня тихонько пищал от страха – но и это я проигнорировал. Молча показал Башке короткое копье со снятым наконечником, похожее в таком виде просто на тонкую палку, и отступил к краю круг. Все затихли. Курманьщик, на правах независимого судьи, лязгнул старым бронзовым кувшином, бой начался.
Начало боя я откровенно провалил. Останься на копье наконечник - наши шансы были бы равны. Но никто из пиратов, а тем более капитанов, не хотели серьезных травмы в обычной драке. А вот Башке было очень даже удобно - дубинка могла раскроить мой череп в лёгкую. Для него дружеский поединок ничем не отличался от реального боя. На это наверно и было рассчитано. Не то чтобы деревяшка была велика, да и шипы сточены до основания, но силами боги Башку наградили от души – он и такой мог кого угодно отправить к предкам.
Сначала мы просто ходили по кругу, примеряясь как лучше ударить. Я демонстративно пытался уколоть его в ноги, он так же демонстративно не спеша отбивался дубинкой. Но первым эту примерку бросил именно Башка. Увернувшись от очередного укола в колено, он резко прыгнул вперед и, не замахиваясь, ткнул дубинкой мне в грудь. Я отскочил недостаточно быстро, и боли перехватило дыхание. Ребра ощутимо хрустнули. Башка заржал, в толпе тоже послышались обидные подначки. Опять по кругу, прыжок и удар слева, я отскочил, чуть пригнувшись - дубинка пролетела прямо передо мной. Но все это пока было не более чем разведкой боем. Башка явно примеривался, как получше ударить, чтобы завершить поединок одним красивым ударом. Приглядывается, с какой стороны я более неловкий. В какую сторону отскакиваю медленнее. Накатило осознание: еще пара таких замахов и я могу и не увернуться - пора действовать. Я перехватил копье ровно за середину и начал раскручивать мельницу, одновременно ускоряя шаги по кругу. Перешел почти на бег. Башка занервничал, он за мной не успевал и просто стоял в середине, пытаясь достать меня дубинкой то справа, то слева. Безрезультатно - я тоже присмотрелся, на какую длину хватит его тычка. После очередного неудачного удара я резко затормозил, и, не поворачиваясь, спиной вперед, кинулся башке под ноги. Вот чего он точно не ожидал. Но, даже не ожидая, извернулся и попытался съездить мне по ребрам. Медленно, слишком медленно. Корявая дубина едва коснулась спины. А вот мой заостренный до толщины мизинца конец копья пришелся в самое солнечное сплетение. От удара кожа на толстом животе Башки лопнула, брызнула кровь. Я перекатился и встал уже за спиной противника. Вернее не за спиной, а за высоко задранной задницей. Черная Башка безрезультатно пытался вдохнуть хоть глоточек воздуха, и не мог. Скрючившись, он пытался зажать сильно кровоточащую дырку. Не люблю унижать других, но тут не удержался. Подхватив выпавшую из рук Башки дубинку хорошенько приложился ей по выпяченным хозяйским ягодицам. От удара и так нетвердо стоящий на ногах противник рухнул в песок, пропахав мордой изрядную канаву. Я обернулся - на другой стороне площадки посреди разинувшей рты толпы солнцем сиял счастливый Алекс.
- Круто ты его, ну, прям, не могу, как круто.
- Ты мне говоришь это уже в десятый раз.
- Ну и что, если круто – можно и десять раз об этом сказать. Жаль, что Мумра нет. Но я ему завтра все расскажу. В подробностях. Ух, умрет от зависти.
Мы сидели на песке, прислонившись к задней стене курмана, и выливали из животов халявное пиво. Впервые за много вечеров платили не мы, и парни отрывались. Каждый счел своим долгом подойти ко мне и похлопать по плечу, выразив свое уважение. Даже капитан одобрительно кивнул, прежде чем уйти обратно на галеру. Наконец устав от огромного количества внимания я сбежал на двор, а Алекс составил мне компанию. На душе было тепло и уютно. Пусть этот мир жесток. Пусть вокруг не люди, а полу звери. Но это мой мир, и я нашел в нем свое место.
- Ладно, пойду я, Алекс.
- Ты куда? А как же пиво?
- Мне, пожалуй, хватит.
Я поднялся, отряхнул штаны. Он заговорщицки уставился на меня снизу.
- Знаю, куда ты навострился. Иди, иди. Привет ей от меня. – Он многозначительно подмигнул, тоже поднялся, поддернул штаны и нырнул обратно в шум и вонь курмана. У всех свои слабости.
Мира как всегда уже ждала меня на отцовском сеновале, развалившись на снятом платье. В глазах не было ни капельки стыда. Я улегся рядом, подоткнув под голову снятую рубашку. Она прижалась, нырнула под руку, положив голову мне на грудь. Скосив большие голубые глаза, уставилась на огромный синяк, оставленный дубиной Башки.
- Больно? – она провела тонким пальчиком с острым коготком по краю отметины.
- Не очень. Зудит только.
- Ты говорят сегодня герой, победил того монстра.
- Никакой он не монстр, просто большой неуклюжий мужик.
Мира захихикала.
- А ты видел когда-нибудь монстров?
- Может и видел, но не помню.
Она прижалась еще теснее.
- Холодно. Согреешь меня?
- Согрею.
Я повернулся на бок и нашел ее губы. У всех свои слабости.
Глава 14
Узкий коридор, с крутой каменной лестницей, извернувшись как вонючая кишка, наконец-то извергся в комнату. Щербатые, выбитые до трещин ступени окунулись в воду. Пола нет, вместо него ровная матовая поверхность от одной стены до другой. Сразу видно – глубоко, рисунок мраморных плит внизу едва угадывается. Гадкое место. Всей кожей чувствую, какое оно гадкое. Не пройти мне тут. Распластавшись по стене, медленно сполз на пару ступеней пониже, к самой кромке воды. Присел, замер, еще сильнее вжался в стену, старясь ничем не выдать присутствия. Я не тень, я тень от тени. Света немного, и с непривычки создается впечатление, что пол стеклянный. Но это только видимость. Легкая рябь идет по воде от одной из колонн. Чего это она вибрирует? Не могу удержаться и трогаю воду рукой – обжигающе холодная. Пальцы свело мгновенной судорогой. Выдергиваю их, обтираю о штаны и запихиваю под мышку. Только окоченевших пальцев мне не хватает. В едва различимой противоположной стене второй выход. Там трещит и сыплет искрами факел, вставленный в кольцо на стене. Он уже не в комнате, а на ступеньках, в точно таком же коридоре как за моей спиной. По полу в непонятном мне порядке торчат самые разные предметы: бочки, перевернутые табуреты, корзины с прогнившим дном, ящики, остатки коровьей туши. Паршиво. Все это очень далеко друг от друга, не перепрыгнуть. Хотя… Я до рези в глазах всмотрелся в черноту комнаты. Над каждым предметом на длинной цепи свисает крашенная черной краской, едва различимая в темноте сушеная тыква. Вот значит, в чем задумка. Вынимаю из закинутого за спину чехла короткое копье, и с разбега прыгаю на первую бочку. Длины древка едва хватает, чтобы воткнуть копье в тыкву и удержать равновесие. Балансируя на одной ноге, усмирил покатившуюся под ногами бочку. Ух, получилось. Опустил вторую ногу и приготовился к новому прыжку. Следующий скачок на табурет, потом на тушу, на ящик. Все оказалось не так и сложно. Копье втыкаю самым кончиком, чтобы тыква не раскололась, и не обвалилась на меня крашеной трухой. Лестница и факел все ближе и ближе. Прыжок, ноги на ящик, копье вверх и в последний момент понимаю - промахнулся. Досада и отчаяние захлестывают мозг. Не справился с простейшим на первый взгляд упражнением. Едва успеваю сгруппироваться, как боком падаю в воду. Ухожу в нее с головой. Холод обжигает тело. Теряю копье и тону, тону. Мышцы сковывает холод.