- Мумр, объясни все толком. Почему мы, почему туда, и почему ты с нами не плывешь. А ты, Алекс, закрой пасть и послушай.
Я убрал руку. Возражений не последовало. Мумр повертел головой, глотнул вина и, покосившись на безучастного капитана, начал раскладывать все по полочкам.
- Что за груз я сказать не могу, но вещь очень дорогая – Я даже глазом не моргнул. – Капитан уже сказал – здесь покупателя нет. Вернее есть, но не готов платить хорошую цену. А вот на Иредосе есть благородные, которые за такой товар собственных детей в рабство продадут. Проблема в том, что на нашем корыте плыть в Иредос верная смерть. Даже в гавань не зайдем, еще в море легионеры на дно отправят. Зато можно прикинуться обычными торговцами, сесть на попутный купеческий корабль и через неделю быть там. Столкнуть груз и приплыть обратно. Вот капитану и нужна парочка верных людей. А после этой сраной бойни верных людей остались мы трое, да мелкоголовый.
- А Крепыш, а Одноглазый, а Ким-лепешка?
- Крепыш уходит. Ким с ним. Решили завязать. А Одноглазого в такую авантюру тянуть – себе дороже. Он же тупой как башмаки молочницы.
- А ты?
- Я бы с радостью, но на кого-то нужно оставить галеру, подготовку, набор команды. Я бы рад с вами, честно, но не могу. – Я заглянул в глаза Мумру – они действительно светились сожалением.
- И как капитан хочет это провернуть? Ладно я - я там был то три дня, меня никто и не помнит. Хотя, может, и помнят, только я об этом не знаю. А вот Алекса знает пол острова.
- Это не проблема. Алексаниди решил нарядиться торговцами из Великой пустыни. У них же балахоны до глаз, в таких точно никто не узнает. А вот то, что Алекс бывший стражник и хорошо знает Иредос, очень даже кстати. Так что угрозы вам никакой. Смотаетесь туда и обратно – заработаете приличную гору монет. Ну, так как? Согласны?
- Алекс, ты как? – Я повернулся к нему. Для себя я уже все решил. Алекс долго не отвечал, пялясь в пустую кружку. Потом поднял голову.
- А почему бы и нет. Деньги мне не помешают.
- Я тоже согласен. Мне терять нечего.
Может, мне показалось, но в глазах Мумра промелькнуло сожаление и осуждение. Он боялся за нас, и ему было не по душе наше решение. Но виду он не подал. Повернулся к капитану.
- Как я и говорил, они согласны.
- Вот и хорошо. – Капитан снова придвинулся к столу. – Отплываем завтра, я уже договорился с купцом на счет мест для нас на галере.
- А если бы мы не согласились? – Мы пересеклись взглядом с Алексаниди.
- Но ведь согласились же. – Он быстро поднялся, и, не прощаясь, направился к выходу из курмана. Алекс проводил его взглядом. Потом, треснув кружкой, выдал:
- Сволочь наш капитан. Полная сволочь. Но умная. И хватит об этом. Давайте пить вино и веселиться. Вина нам! – Он нетерпеливо вскочил и пошел искать курманщика, по дороге хлопая по огромным задницам девушек - разносчиц.
Мы с Мумром улыбнулись друг другу.
- Присмотри за ним там, больно он горяч.
- Присмотрю.
- И возвращайтесь побыстрее, тоскливо мне будет тут без вас.
- Не успеешь заметить, как будем снова глаза мозолить. – Мы оба рассмеялись.
Странно ощущать себя на корабле обычным пассажиром. Когда ты раб, или пират, или наемник - ты часть корабля. Он твой дом и твоя работа. У тебя есть права и обязанности, ты знаешь где твое место. А когда ты пассажир, ты не отвечаешь ни за что. Все твои дела: проснуться, поесть, убить день и лечь спать. С непривычки это здорово било по вколоченным за время странствий привычкам. Но на то они и привычки, что уходят одни и появляются новые. Облазив всю галеру, я нашел для себя уютное местечко - целыми днями я валялся на крыше кормовой надстройки, на пару с Алексом разглядывая чаек. Алексаниди жил в каюте вместе с хозяином галеры. Там же и обедал и ужинал. Поговорить им было о чем - занимались почти одним делом. Пусть и товар добывали разными путями, но оба в душе были прожжёнными торгашами. А торгаши всегда найдут тему для разговора. С нами он почти не общался. Изредка материализовывался на палубе, убеждался, что мы еще не спрыгнули от скуки в море, и исчезал обратно. Наш большой друг Мелкоголовый сутки напролет сидел на ящике с Хрустальной мечтой. Ящик поставили на грузовой палубе, вместе с тюками и коробами самого хозяина корабля. Вот там Мелкоголовый и торчал, как курица на насесте. Отходил от ящика только нужду справить да пожрать. И только после того как мы сменяли его на посту. На ночь мы тоже спускались к ящику и спали рядом, так распорядился капитан. А вот на день перебирались на широкую крышу надстройки. Здесь было не так жарко как внизу, да и запах грязных рабов не доставал.
Через неделю, когда на горизонте появилась зеленая туша Иредоса, мы лежали там же. Измерив остров пальцами и убедившись что он точно приближается к нам я посмотрел на Алекса:
- Иредос.
- Угу. Скажи, ты боишься? – Алекс даже не повернулся ко мне. Лежал на животе и смотрел как земля постепенно растягивается по всему горизонту.
- Не то чтобы сильно, но боюсь. А ты нет?
- Не знаю. Может это и страх. Свербит что-то в животе. Неуютно.
- Надеюсь, мы здесь ненадолго.
- Ты знаешь, где чаще всего оказываются надежды.
Через час с правого борта нас нагнала военная галера, что патрулировала пролив и бухту порта. Наше судно всем своим видом внушало спокойствие. Груз разложен по тюкам - им займутся таможенники уже в порту. Вооруженных хмырей не видно. Двое на крыше тоже опасности не представляют – что они смогут вдвоем. Я прямо чувствовал, как эти мысли бегают в головах склонившихся через борт легионеров. Обнаглевший Алекс, счастливый до неприличия, намахивал команде патрульной галеры. Кто-то не выдержал и тоже помахал в ответ. Я лег лицом на палубу, чтобы скрыть душивший меня хохот. Галера ушла, мы стали медленно по пол гребка втягиваться в пролив. Неделя спокойной жизни закончилась.
Глава 17
- Да как же в этом ходят! Мешок мешком, даже завязки есть! Сварюсь в нем заживо!
- Повернись, здесь надо подтянуть.
Я дернул ремешок и тонкая полоска кожи вместе с приличным лоскутом ткани осталась у меня в руках. Посыпались новые проклятия. Этого я и добивался, никакого другого смыла трогать плечевую утяжку, кроме как позлить друга, увы не было. Вдоволь насмеявшись, я, наконец, оставил странный наряд в покое.
Алекс, как осой ужаленный, вертелся, кривился и чесался во всех приличных и неприличных местах. Уже час как мы нарядились в одежду купцов-кочевников, а он никак не мог к ней привыкнуть. Алексаниди, скупердяй недобитый, и тут нашел, на чем сэкономить. Для себя прикупил красивую белую хламиду, естественно из легкого шелка Лицо не прикрыл, так как был на Иредосе в последний раз лет десять назад - быть узнанным ему не грозило. А вот нам достались настоящие пустынные муфии, бурые халаты из тонкой шерсти с капюшоном, с кучей утягивающих во всех мыслимых и немыслимых местах кожаных ремешков, и непременные на юге клетчатые платки для лица. Муфии были застиранные, штопанные перештопанные, не удивлюсь, что их носило не одно поколение детей пустыни. Половины ремешков не хватало, и одежда висела комками, перекашиваясь в плечах и на талии. Предусмотренные крепления для ношения скрытого оружия начисто отсутствовали, какая то сволочь немилосердно ободрала все крючки и петли. В этих грязных тряпках не то что посторонние, даже мы с Алексом друг друга узнали с трудом.
Но, в отличие от Алекса, я не чесался и не плевался. Невероятно, но в таком одеянии я чувствовал себя даже удобнее, чем в привычных на корабле кожаных штанах и безрукавке. Ощущения, как после долгих ночей под открытым небом вдруг оказаться в теплой кровати, под уютным одеялом и с крышей над головой. Одежда не стесняла моих движений, а длинный платок, намотанный до глаз, не мешал дышать. Я не стал ничего говорить моим спутникам, чтобы не возбуждать лишнего интереса, но не удержался и прошелся по грузовой площадке колесом. Утягивающие полы халата ремешки не дали подолу задраться. Приземлившись на обе ноги и присев, подхватил лежащий на палубе нож и сделал два резких удара в пах собственной тени на подпирающем верхнюю палубу столбе. В ответ на немой вопрос присутствующих только хмыкнул и показал неприличный жест. Это отбило все дальнейшие расспросы. От копья пришлось отказаться - пустынники с такими палками не ходят. Как и Алекс, я повязал талию черным кушаком и заткнул на него длинный бронзовый кинжал. Работать им я умел крайне плохо, но лучше это, чем ничего. Мелкоголового наряжать не стали. Он на острове не был ни разу, да и в роли охранника купца мог быть кто угодно. Хоть обезьяна с дубинкой.