Камилл недоволен, что мало наработали, но помалкивает. Вечером опять вышли на объект, подготовить завтрашний объем работы (бюрократизм и канцеляризм. Прорабизм?). Ветхие могилки, с трудом отыскали три с табличками, а остальные — немые. Причем любопытно, дореволюционные сохранились куда лучше, по ним и ориентируемся. Невольно начинаешь верить, что прежде и солнце светило ярче, и зимы были суровей. Надгробия были прочнее — точно. Шаршки, очевидно, были большим селом, иначе откуда взялся на кладбище Переверзев А. И., купец третьей гильдии, или доктор Петрушенко С. В. 1860–1916, или коннозаводчик Лысенко А. А.? Но я на биолого-почвенном факультете, оставлю загадки историкам.
Сергея муза оставила быстро, он деликатно не стал читать новые стихи, а просто пошел спать. Пойду и я, устал. Послушал про погоду, остальное неинтересно. Висит над нами антициклон, и потому будет ведро. Комары, к счастью, здесь не водятся, ничто не помешает сну человека труда. И костер догорает, сегодня не стало сил собрать дровишек побольше. Баиньки, баиньки.
Сегодня — день открытий. Не в смысле неких научных откровений, до них далече. Просто стали известны факты, вносящие коррективы в планы, факты, требующие, чтобы с ними считались.
Первое открытие ждало нас на объекте. Кладбищенские канальи все наврали! Там, где по плану должны были быть могилы, не было ничего. И наоборот, мы натыкались на захоронения, не обозначенные на бумаге.
— Ничего странного, — Камилл не был обескуражен. — Люди хотели хоронить своих среди своих, поближе к родным. Место отводилось другое, по нормативам. Давали мзду и делали свое дело. А в планах — как положено, не подкопаешься.
— Как теперь будем работать? — поинтересовался я.
— Просто. Пока перейдем к старым могилам, материал нужен всякий. К тем, что с надгробиями.
— Дореволюционным?
— И к ним тоже. Динамика будет отслежена на более значительном временном отрезке.
И мы, покончив с выбранными вчера захоронениями, взялись за другие. Любопытно, как это отзовется на диссертации. Нужны ведь были захоронения не старые и в большем количестве, иначе снижается статистическая достоверность. Или Камилл надеется, что никуда могилы не денутся, и мы их распознаем, не сейчас, так позже, или прибегнет к так называемой выборке фактов, другими словами, подгонке. Фальсификации. Обозначит старые захоронения, как новые. Подозрение, конечно, оскорбительное, но не для сегодняшней академической ситуации. Нужен быстрый и определенный результат. Работу Камилла проведут без сучка и задоринки, утвердят разовый совет для докторской прямо в нашем университете — но лишь в случае, если она, эта работа, обоснует требуемое. А требуется показать, что никаких трупных ядов в земле нет и через сорок лет после захоронений. Необходимо это для того, чтобы застроить Чижовское кладбище. Город вырос, и кладбище оказалось почти в его центре. Восемь гектаров земли. По существующим санитарным нормативом, строительство запрещено в течение пятидесяти лет после последнего захоронения. Почистили документы, стерли упоминания о новых могилах, но все равно дальше пятьдесят седьмого года не добрались. Неужели десять лет ждать? Восемь гектаров. Миллионы долларов. Диссертация Камилла должна отменить эти глупые препоны насчет пятидесяти лет. По крайней мере, в нашем черноземном регионе. А если вдруг экспертиза? Тут ей и представят материалы, пробы 1914 года, обозначенные полустолетием позже. Потому мы и взялись ворошить ранние захоронения.
Сегодня взяли пробу с двух точек. Девятьсот восьмой и девятьсот четырнадцатый год. Разница заметна даже на глаз, органолептически. И цвет керна иной, и консистенция, и запах.
Обсудили мою тему. «Пространственно-временное распределение птомаинов в почвах ЦЧО». Необходимо будет брать пробы не только в местах захоронений, но и в непосредственной близости от них, вплоть до участков нормальной земли. Готовить диссертацию надо спешно, чтобы защиты шли практически параллельно. На деле это означает, что всю черновую работу — расчеты, графики, статистику, оформление — сделаю я, а Камилл осуществит общее руководство, выберет необходимое для своей докторской диссертации, а что останется — будет моей кандидатской. Потому надо работать, считать и писать продуктивно, за двоих.