Выбрать главу

Я продолжал расчищать и обкапывать гроб. Действительно, танк. Железные полосы оковывали его, но полосы простые, безо всяких узоров и финтифлюшек. Поднять наверх? Об этом не хотелось и думать. Такую махину… И как под него подвести веревки? Не веревки нужны, канаты, а у нас таких нет.

— Сбивать придется, — обсуждали проблему наверху.

Сколько мог, я расширил пространство. Наверх выбирался с трудом — запыхался и устал. И высоко. Мне протянули черенок лопаты. Лестницу бы.

С ломом наперевес вниз спрыгнул Сергей. Удары размашистые, сильные, да и железо поржавела. Справится.

Но наступили сумерки, прежде чем он справился.

— Тут тело. Труп, — прокричал Сергей снизу. Мы надвинулись, стараясь рассмотреть. Темно.

— От света, от света отойдите. А лучше бы фонарь принесли, — попросил Сергей.

Сходить за фонарем вызвался я. Раздышаться после тяжелого воздуха ямы.

Звезд еще не было, одна Венера ярко горела у горизонта, но Венера не в счет, планета. И наверху облачко, невесть как и очутившееся там, розовело. Видно, солнечные лучи еще доставали до него.

С фонарем в руке я пошел назад.

— За смертью тебя посылать, — подгоняя, крикнул мне Валька.

— А куда торопимся?

— Да провалился Сергей, застрял. Ногу подвернул.

Я посветил вниз.

— Ты как там?

— Жив пока, — голос напряженный, натянутый. — Давай фонарь.

Я протянул его ручкой вперед:

— Держи.

Теперь стало светлее, но видеть особенно было нечего. Гроб, сбитые полосы железа, бурого от земли, проломленная крышка, сквозь которую проглядывало нечто серое, неясное.

— Ну, как? — Валька все еще рассчитывал на златые горы.

— Мумия, мощи.

— А еще что есть?

— Сейчас, только ногу освобожу. Накололся, вроде.

Пятно света заметалось по сторонам.

— Может, поднимешься? А спущусь я? — предложил Валька.

— Не нужно, — голос доносился глухо, сдавленно. — Тут доски на шурупах.

Еще несколько ударов ломом.

— Ничего… Ничего особенного….

— Ты хоть зубы ему посмотри, — разочарованный Валька надеялся на соломинку.

— Сам смотри, блин, — стало ясно, что Сергей раздражен до крайности. Срывался он редко. На моей памяти — никогда. — Помогите выбраться.

Мы поспешно протянули ему черенок лопаты, было ясно, что вылезти ему непросто. Перегнувшись, я сначала принял фонарь, а потом, ухватив за одежду, пособил вкарабкаться вверх.

— Пустой номер, — прокомментировал Андрей. — Закон больших чисел, не все нам масленица.

Никто не ответил.

Захватив ломы и лопаты, мы поплелись обратно. Сергей хромал сильнее и сильнее.

— Давай, погляжу, — сказал Камилл. Он не стал упрекать нас, говорить, мол, я так и знал, пустая трата времени, но Сергей все равно отказался:

— Пустяки. Промою водой, и все.

Фонарик быстро садился, его луч, сначала ослепительно белый, пожелтел, и теперь освещал землю прямо под ногами, не дальше. Хорошо, Камилл предусмотрел насчет валежника, иначе были бы мы во тьме.

Похоже, все мы действительно возмечтали о сокровищах, пудах золота и горстях бриллиантов. Сейчас возбуждение ушло, сменилось унынием и подавленностью Всяк примерил на себя шкуру медведя, даже я — погрезил о «Лендровере», о своем домике. Свечной заводик под Самарой. Не всерьез, конечно, а так. Как бы.

Сергей отошел в сторонку, из ведра обмыл ногу.

— Сам, — не дал помочь Вальке. — Ты лучше бинт принеси.

— Кровь идет?

— Какая кровь, просто потуже затянуть, чтобы не распухала. Могу и обойтись.

— Да нет, ничего. Принесу.

Возня неторопливая, лишенная нервозности. Валька залез в аптечку, выбрал бинт, принес.

— А… А что там все-таки было? — Валька с мечтой расставался тяжело.

— Ничего золотого. Мумифицированный труп.

— Какой?

— Высохший, не сгнивший. Вроде мощей.

— Отчего же?

— Ты меня спрашиваешь?

— Нет, так… — и Валька отошел, дав Сергею возможность заняться ногой.

Закипел чайник, мы быстренько пожевали, не ощущая ни вкуса, ни количества. Затем я принудил себя раскрыть тетрадь. Не запишу сегодня — не запишу никогда.

21 июня

Лучшее снотворное — это разочарование. Я спал и спал, не слыша никаких стуков, кашлей и храпов. Продрал глаза позже всех. Потом собирал валежник вместе с Андреем. Сергей с Валькой пошли зарывать могилу, вчера мы про то позабыли.

И потом весь день работали механически, без интереса.