– Когда-то даосы хотели изучить тайны всех животных, – пояснил мальчику Журчание Чистой Воды, – чтобы потом испробовать их повадки на себе. Поначалу ничего не получалось. Как и ты, когда ты наблюдал за кошкой сегодня утром, они смогли лишь подметить некоторые особенности.
Посмотри на эту птицу. Какая она важная с виду! Все птицы такие: напыщенные, склонные к вычурным позам. Смотри, смотри Сайхун! Какая она огромная! Как она может летать? И как ей удается так неподвижно стоять на одной ноге?
Ответ здесь только один: ци. Дыхание, смешиваясь с энергией тела птицы, облегчает ее тело, и тогда птица может взлететь. Наполняя себя воздухом, птица с легкостью может сохранять равновесие, стоя на одной ноге.
Тебе интересно, отчего она стоит на одной ноге? Это потому, что, как и наша кошка, журавль замыкает свое тело, чтобы сохранить энергию. Посмотри: его голова отклонена назад – это не дает энергии истекать через голову; глаза направлены на центр психики во лбу, грудь наполнена, чтобы закрыть диафрагму, а одна лапа поднята кверху – чтобы закрыть задний проход.
Точно так же пользуются замками остальные звери, чтобы сберегать свою внутреннюю энергию. Пес спит, свернувшись. Олень во сне подпирает задний проход копытом. Наблюдай за животными, Сайхун. Все царство природы знает, как продлевать свою жизнь, – все, за исключением глупого царя природы – человека.
Сайхун взрослел, и Журчание Чистой Воды больше не носил его на своей спине, так что мальчику приходилось самостоятельно карабкаться по склонам Хуашань. Ходить по горам было нелегко, и Сайхун быстро уставал. Тем временем служки дальше рассказывали ему об уроках природы, но уже на примерах оленя и тигра.
– Когда ты поднимаешься или спускаешься по склону, ты устаешь, не правда ли? – спросил Сайхуна Туман В Ущелье.
– Ты просто не знаешь, как двигаться, – добавил Журчание Чистой Воды.
– Ты не раз видел оленей, – продолжал Туман В Ущелье. – Когда они несутся вверх по склону, то кажется, будто они плывут наверх. Их копыта едва касаются земли, потому что олень знает, каким образом направить свою внутреннюю энергию вверх.
Когда олень бежит, вся его энергия собирается в его конечностях – копытах, хвосте – и рогах. Олень – очень сильное животное. Благодаря использованию энергетических замков тела ему удается сохранять свою внутреннюю энергию, направляя ее наружу. Но поскольку в данном случае олень всю свою энергию направляет вверх, то подняться по склону ему ничего не стоит.
– Есть и особый способ спускаться вниз, – продолжил уже Журчание Чистой Воды. – Что хуже всего, когда приходится пробираться вниз по горному склону? Разве не чувство, что твои кости вот-вот рассыплются? Даосы давно заметили это и начали наблюдать за движениями тигра. Никто не умеет двигаться вниз сгоры так, как это делает тигр. Он всегда нетороплив, расслаблен и свободен в движении. Тигр скользит вниз по склону; каждый раз его лапа без всяких усилий попадает в единственно нужное место. Он грациозен и ловок и потому совсем не похож на человека, который, неуклюже спотыкаясь, ковыляет вниз.
Тигр – это символ силы костей и связок. Спускаясь с горы, он использует расслабленную силу и гибкость своих суставов. Благодаря этому он именно опускается вниз. Он никогда не подвернет себе лапы, потому что его связки обладают упругостью. Среди всего царства зверей тигр обладает едва ли не самыми крепкими костями – настолько крепкими, что их можно использовать даже как тонизирующее лекарство.
Итак, если ты спускаешься по склону, используй расслабленную силу тигра, чтобы замедлить себя, и держи суставы ненапряженными, чтобы сохранить в целости кости. Если же ты поднимаешься вверх по склону – сделай свое тело легким и используй поднимающую энергию оленя, чтобы нестись вверх без всяких усилий.
В окрестностях Хуашань было много озер и горных рек. Однажды служки отправились собирать целебные травы и, конечно, взяли с собой Сайхуна. На берегу озера они сделали привал, чтобы отдохнуть и поесть. Была поздняя весна, и над озером так и роились стрекозы, птицы, бабочки, а по берегам было полно лягушек и черепах.
Сайхун зачерпнул воды и брызнул на служек; те не замедлили ответтпъ тем же. Все так резвились, что Сайхуна едва не столкнули в озеро. Пытаясь спастись от щекотки, Сайхун шлепнулся в грязь. Под взрывы хохота он угрюмо выполоскал свою одежду в озере и присел на нагретый солнцем валун, ожидая, пока вещи высохнут.
Чтобы не тратить времени понапрасну, Сайхун отломал длинную молодую ветку и принялся стучать по панцирю черепахи, оказавшейся неподалеку. Напуганная рептилия тут же спрятала голову в панцирь. Мальчик тут же переключился на лапы и колотил по ним веткой, пока и они не исчезли внутри. Наконец внутри панциря исчез и хвост. Выждав, пока волна внимания к ней спадет, черепаха переползла на соседний камень. Сайхун наблюдал за ее неторопливой и солидной походкой.
– Посмотри-ка на эту старушенцию, – зашептал Сайхуну Журчание Чистой Воды. – Как она демонстрирует свою оскорбленную гордость – еще бы, ее отшлепал веткой какой-то мальчишка! А знаешь что, Сайхун? Пожалуй, эта черепаха переживет тебя. У черепахи большая продолжительность жизни, потому что она никогда не спешит. И наши мастера всегда неторопливо ходят, потому что они знают: спешка укорачивает жизнь.
– А как насчет настоятеля Храма Северного Пика? – непочтительно перебил его Сайхун. – Его круглая голова выглядит такой старой и сморщенной, словно он уже давно превратился в черепаху!
Оба служки рассмеялись.
– Точно, правда? – захихикал Журчание Чистой Воды. – А давайте дадим ему прозвище Мастер-Черепаха!
После нескольких минут бурных дискуссий по вопросу, станет ли Мастер- Черепаха торопиться, если в его храме случится пожар. Журчание Чистой Воды продолжил свой урок.
– Посмотри: во-он там греется на солнце другая черепаха. Ее голова вытянута, глаза смотрят вверх – туда, где третий глаз. Вся ее энергия стремится вверх. А вот дремлет совсем почтенная. Внутри панциря у нее весь ее мир. Нужны ли еще примеры? Она делает три замка для тела и сохраняет всю внутреннюю энергию в панцире.
Сайхун внимательно посмотрел на двух замшелых подружек.
– Но я не хочу быть таким же неповоротливым, как они, – запротестовал он. – И не желаю быть таким же жирным и отвратительным, как вон те жабы!
– Жирными?! – фыркнул Туман В Ущелье. – Эге-е! Да эти жабы совсем не толсты и точно не отвратительны. На самом деле, даосы их очень даже уважают!
– Ф-фу! - брезгливо сморщился Сайхун.
Юноши присели рядом с Сайхуном. Полдень был жарким и ясным. Все трое сняли свои сандалии и гамаши и опустили ступни в теплую воду озера.
Туман В Ущелье показал на огромную жабу-быка, яркая и блестящая кожица которой была усыпана черными пятнами, словно кто-то пролил на нее деготь. Жаба вся подобралась в один бесформенный комок, а потом раздула до невероятных размеров свой удивительно белый зобный мешок.
– Жаба, – пояснил Туман В Ущелье, – непревзойденный мастер цигун. Она постоянно делает три замка. Когда жаба приседает, она тем самым закрывает задний проход; надувая брюшко, она закрывает диафрагму, а ее глаза постоянно смотрят в направлении третьего глаза, препятствуя выходу энергии через голову. Таким образом, нацелив свой разум на божественное восприятие и полностью закрыв свое тело в позе медитации, жаба занимается цигун, препятствуя выходу ци из тела. Цигун, которым занимается лягушка или жаба, является самым лучшим. Им удается одним прыжком преодолеть невообразимое расстояние, сохраняя при этом огромное количество ци.
Туман В Ущелье зашлепал вдоль берега и после нескольких неудачных попыток наконец поймал жабу. Он поднес ее к Сайхуну, подняв за лапки. В таком положении жаба имела самый жалкий вид и казалась несуразно длинной и тощей.
– Видишь, Сайхун, – назидательно сказал Журчание Чистой Воды, – жаба только кажется толстой. Именно ее способность выполнять цигун придает ей такой вид. Мы, даосы, подражаем лягушкам и жабам, стараясь достигнуть такого же совершенства в цигун и такой же неподвижности в занятиях медитациями.