Глаза молодого человека внимательно следили за пальцем до тех пор, пока он не коснулся переносицы.
Дерри вздрогнул. Затем медленно вздохнул и обмяк. Рука Моргана легла на его лоб.
Прошло полминуты. Ничего не происходило.
Морган протянул другую руку к медали и сжал ее в ладони, закрыв глаза.
Через минуту он выпустил медаль из руки, открыл глаза и убрал ладонь со лба Дерри.
Глаза Дерри моментально открылись. В них были и изумление, и страх.
— Вы… вы говорили со мной? — громко прошептал он. Благоговейный трепет изменил тембр его голоса. — Вы… — он с изумлением посмотрел на медаль. — Я могу использовать это для связи с вами во время моего путешествия до Фатана?
— Конечно, если это будет необходимо, — согласился Морган. — Только помни, что это трудно. Если бы ты был Дерини, то ты мог бы связаться со мной в любой момент, хоть это и потребовало бы больших затрат энергии. Но ты сможешь связываться только в определенное время, заранее условленное. Если я тебя не вызову, у тебя самого не хватит на это сил. Поэтому важно согласовать время. Я думаю, что первый контакт у нас будет завтра, через три часа после наступления темноты. Ты уже, наверное, будешь в Фатане.
— Хорошо, милорд. И мне надо будет использовать то заклинание, которому вы обучили меня? — его голубые глаза расширились от возбуждения.
— Верно.
Дерри кивнул и стал прятать медаль под тунику. Затем он снова достал ее и стал рассматривать.
— Что это за медаль, милорд? Я не могу узнать того, кто изображен, и надпись мне непонятна.
— Я боялся, что ты спросишь об этом, — усмехнулся Морган. — Это очень старая медаль Святого Камбера, времен начала Реставрации, Она досталась мне в наследство от матери.
— Медаль Камбера? — переспросил Дерри, — А если ее кто-нибудь узнает?
— Если ты не будешь раздеваться, то ее никто не увидит и тем более не узнает, мой друг, — рассмеялся Морган. — Как ни жаль, но придется тебе в этом путешествии обойтись без женщин. Это очень важное и рискованное путешествие.
— Вы не упустите повода посмеяться, милорд, — смущенно пробормотал Дерри, пряча медаль под тунику.
Затем он улыбнулся и вышел из комнаты.
Наступили сумерки, когда Дункан направил свою усталую лошадь к Короту. Ночной холод, спускающийся с гор, уже начал проникать под одежду, вызывая озноб.
Беседа с Толливером оказалась успешной только частично. Епископ согласился задержать свой ответ посланцу из Ремута до тех пор, пока он не оценит ситуацию. Коме того, он обещал держать Моргана в курсе всех событий. То, что это все связано с Дерини, беспокоило епископа, но Дункан этого и ожидал. Епископ настоятельно предупредил Дункана, чтобы тот больше не якшался с магией, если ему дороги его сан и бессмертие души.
Дункан плотнее закутался в плащ и пустил лошадь галопом, полагая, что Морган с нетерпением ждет известий. А кроме того, Дункан с вожделением подумал об ожидающем его грандиозном обеде, В отличие от своего кузена Дункан любил светскую жизнь, пышные церемонии. Если он поторопится, то успеет как раз вовремя. Было еще не совсем темно.
Он скакал по дороге, не думая ни о чем другом и, завернув за следующий поворот, увидел в десяти ярдах перед собой на дороге чью-то высокую тень. В полумраке трудно было различить что-то определенное, но когда Дункан натянул поводья, чтобы не сбить этого человека, он заметил, что человек одет в сутану странствующего монаха. На голове остроконечный капюшон, а в руке посох.
Однако во всем его облике было что-то не то. В Дункане проснулся воин, и он почти инстинктивно протянул правую руку к рукояти меча. Человек повернулся к Дункану. До него уже было не более десяти футов, и тут Дункан резко осадил лошадь, так как лицо, которое смотрело на него безмятежным взором из-под серого капюшона, было тем лицом, которое он так часто видел в последние месяцы. Но никогда во плоти.
Он и Аларик сотни раз изучали это лицо, когда рылись в пыльных томах в поисках сведений о знаменитом святом Дерини. Это было лицо Камбера.
Кулди!
Прежде чем пораженный Дункан смог заговорить или что-то предпринять, человек церемонно поклонился и протянул вперед руку, демонстрируя свои мирные намерения.
— Приветствую тебя, Дункан из Корвина, — проговорил незнакомец.
Глава IV
Горло Дункана пересохло, и он с трудом проглотил слюну. Он был уверен, что имя, которое произнес этот человек, было известно лишь троим: ему самому, Аларику и королю Келсону.