Дункан развел небольшой огонь у стены и занялся приготовлением ужина. Морган подошел к огню, снял мокрый плащ и перчатки. Затем присел на корточки и протянул руки к огню.
— М-м-м… Мне кажется, что я никогда больше не согреюсь.
Дункан раздул огонь, а затем начал копаться в седельных сумках.
— А я думал, что нам придется обойтись без костра. Все сучья сырые, да и места, где огонь был бы никому не виден, я в пути не встречал. Что это за комната?
— Я думаю, это была трапезная, — Морган подкинул в огонь несколько сухих щепок. — А там дальше кухня, спальные комнаты для монахов. С тех пор, как я был здесь в последний раз, все пришло в упадок. Вероятно, суровые зимы ускорили разрушение, — он потер руки и подышал на них. — А нельзя развести огонь посильнее?
Дункан хмыкнул и открыл бутыль с вином.
— Можно, если ты хочешь, чтобы вся Джасса узнала о нашем прибытии. Я боюсь, что даже и такой костер разводить опасно.
Морган засмеялся.
— Ну, хорошо. Я тоже не хочу, чтобы мне перерезали глотку как шпиону.
Он наблюдал, как Дункан разлил вино в бокалы и бросил в каждый из них по докрасна раскаленному камешку. Камешки зашипели и окутались паром. Холодное вино моментально согрелось.
Морган задумчиво сказал:
— Я слышал, что жители Джассы теперь по-другому расправляются со шпионами, и особенно с Дерини.
— Можешь мне не рассказывать, — сказал Дункан, вынимая камни из бокалов и подавая один бокал Моргану. — Пей, это остатки фианского вина.
Морган уселся рядом с огнем и со вздохом отпил из бокала. Приятное тепло разлилось по всему телу.
— Жаль, что в Джассе не пьют. Нет ничего лучше вина из Фианы, крепкого и горячего, особенно, если ты замерз и устал. И подумать только, несколько дней нам придется обходиться без него.
— Ты думаешь, что нам придется так долго быть здесь? — усмехнулся Морган. — Ты считаешь, что эти святые джассанцы не узнают тебя прежде, чем ты доберешься до наших драгоценных архиепископов? — он откинулся назад, прислонившись к стене, и смаковал вино. — А ты знаешь, что в Джассе даже при причастии вместо вина используют пиво?
— Это шутка?
— Нет. Мне говорили люди, которым можно верить. Священное пиво, — он наклонился над огнем и попробовал мясо. — Ты готов есть?
Через четверть часа они уже расстелили свои постели в наиболее сухом месте и приготовились спать.
Дункан достал молитвенник, чтобы прочесть пару молитв при свете угасающего костра, Морган отстегнул меч и сел на корточки, вглядываясь в темноту.
Ветер завывал в развалинах и его свист смешивался с шумом дождя. В этом шуме Морган различал скрежет подков их лошадей, когда те переступали с ноги на ногу.
Где-то далеко дважды свистнула ночная птица и умолкла.
Морган долго смотрел на угасающие угли, а затем резко встал и накинул на себя плащ.
— Я немного прогуляюсь, — сказал он.
— Что-нибудь случилось?
Морган оглянулся и покачал головой.
— Когда-то давно мы с Брионом проезжали в этих горах. Вот и все. Я внезапно вспомнил об этом.
— Да, я понимаю.
Натянув капюшон, Морган медленно пошел в темноту и дождь. Он думал о Брионе. Это место пробудило в нем воспоминания, и они вели его за собой.
Неожиданно, он увидел, что стоит под разрушенным потолком старой часовни. Он осмотрелся удивленно, так как вовсе не предполагал заходить сюда.
Когда-то это была большая часовня, и хотя теперь стены ее от пожаров или от времени разрушились, хотя от огромных цветных окон не осталось и следа, все же здесь ощущалась святость этого древнего строения. Даже безжалостные казни, которые вершились здесь над монахами Дерини, не смогли уничтожить спокойствие и умиротворенность этого места. Для Моргана эти развалины всегда были предметом почитания и поклонения.
Он посмотрел туда, где когда-то стоял алтарь, и вздрогнул, представив темные пятна крови на его ступенях. Но бедные монахи Дерини, погибшие здесь, были мертвы уже двести лет, и эту кровь давно уже смыли бесчисленные дожди, которые обрушивались на эти святые места каждую осень и весну. Эти монахи, посвятившие жизнь святому Неоту, уже давно обрели вечный покой в загробном царстве. Во всяком случае, так утверждают земные мифы и легенды.
Он повернулся и увидел дверь, за которой была лестница на часовую башню. Морган открыл дверь. Лестница была полуразрушена, но вполне годилась для того, чтобы подняться по ней. Он пошел наверх, осторожно нащупывая ногой ступени, сбрасывая вниз обломки, на которых мог подскользнуться.