Морган, еще слабый после наркотика, понемногу сдавал.
Дункан швырнул одного из нападающих на меч его же товарища и поднял свой, чтобы убить соперника Моргана. Но тут кто-то схватил его руку, а затем обхватил сзади шею, чтобы опрокинуть его. Вырвав свою правую руку, Дункан нанес сильнейший удар. Этот удар пришелся набросившемуся на него Варину в живот, и Варин, скорчившись, упал на пол.
Дункан почувствовал, как по его кольчуге скользнуло лезвие кинжала, не причинив ему вреда, и тут же схватил нападавшего и перебросил через голову. Это был Горони.
Преодолевая отвращение, Дункан наклонился, схватил его за ворот, поднял, приставил кинжал к его горлу и, встряхнув его, использовал как щит от нападения остальных врагов.
Двое еще невредимых нападающих остановились в нерешительности.
— Стойте! — рявкнул Дункан, надавливая кинжалом на горло Горони. — Еще шаг, и я убью его!
Все остановились и посмотрели на Варина, ожидая его приказаний.
Но тот все еще лежал скорчившись на полу в пропитанной кровью грязи и был не в состоянии отдавать приказы.
Человек с раненой ногой оттащил в сторону другого, получившего более тяжелые ранения, и стал рассматривать его раны. Все остальные стояли неподвижно, шевелились только языки пламени.
Дункан, держа своего пленника, приблизился к Моргану. Тот с остервенением бил головой о пол своего мертвого или бессознательного соперника. Голова врага уже была в крови. Он сошел с ума?
— Аларик? — прошипел Дункан, не рискуя отрывать глаза от людей Варина ни на секунду. — Аларик, остановись! Хватит! Идем отсюда!
Морган замер, быстро пришел в себя и начал воспринимать окружающее. Он с удивлением посмотрел на Дункана, а затем на распростертое в грязи тело врага. К нему вернулся разум, и он с отвращением вытер руки о штаны.
— О, Боже! — прошептал он, с трудом поднимаясь на ноги и хватаясь за плечо Дункана. — Боже, в этом же не было необходимости. Что же я наделал?
— Для сожалений сейчас нет времени, — сказал Дункан и, следя за врагами и прикрываясь щитом, стал пробираться к двери, — Я хочу выйти отсюда. Не собираются же эти господа мешать нам, так как убить священника — это очень серьезное дело. Почти такое же серьезное, как убить двух священников.
— Ты не настоящий священник! — прохрипел Горони, вертясь в сильных руках Дункана. — Ты предал Святую Церковь. И когда Его Сиятельство узнает об этом…
— Да, я уверен, что Его Сиятельство сделает соответствующие выводы, — сказал нетерпеливо Дункан, приблизившись вместе с Морганом и Горони к тяжелым дверям, окованным железной решеткой.
Дверь была тяжелая, сделанная из толстых дубовых досок. Морган попытался поднять засов, кряхтя от усилий, и, наконец, ему это удалось. Но когда он толкнул дверь, а затем еще раз — уже изо всех сил, она не открылась.
Дункан оглянулся, посмотрел, что же он там возится, и в этот момент Варин с трудом поднялся на ноги с помощью двух своих людей и медленно направился к ним.
— Это бесполезно, — сказал он, все еще тяжело дыша. — Дверь заперта.
— Ну, так открой ее, — воскликнул Дункан. — Или он умрет, — его кинжал снова уперся в горло Горони, и тот заверещал.
Варин остановился в пятнадцати футах от Дункана и улыбнулся, безнадежно махнув рукой.
— Я не могу открыть ее. Брат Бальморик запер ее снаружи по моему приказу. Я думаю, бежать вам не удастся, — и он указал на разрастающийся пожар.
Сердце Дункана упало. Пожар разрастался со страшной быстротой. Все вокруг было сделано из сухого дерева и служило прекрасной пищей для огня. Как только пламя достигнет потолка, оно проникнет и в саму часовню. Она будет сожжена.
— Зови Бальморика, — резко приказал Дункан, угрожая заколоть Горони.
Варин покачал головой и сложил руки на груди.
— Мы умрем все вместе. — рассмеялся он. — Ну, что же, пусть цена будет такой.
Дункан посмотрел на Моргана.
— Как ты себя чувствуешь?
— О, великолепно, — прошептал Морган, с трудом глотая слюну. — Дункан, ты помнишь, как я однажды расправился с запертой дверью?
— Не будь смешным. Ты сейчас в таком состоянии, что…
Дункан внезапно оборвал фразу и опустил глаза. Он понял, что имеет в виду Морган. Их единственный шанс на спасение — это использовать могущество Дерини самого Дункана. Но сделать это в присутствии Горони, значит, признаться, что он Дерини. Значит, сбылось пророчество старца на дороге: придет время, когда Дункану придется делать выбор. Значит, время пришло.