Кардиель зажег свечу.
— Меньше всего нас должен беспокоить Варин, — сказал Арлиан, глядя на пламя свечи. — Прежде всего нам следует обсудить этот Интердикт, который Лорис вынуждает нас объявить. Я не знаю, как нам провалить это отлучение и при этом остаться добрыми слугами Церкви. Факты таковы, что Морган и Дункан, по меньшей мере, формально виновны в тех обвинениях, что им предъявляются. Но я категорически против Интердикта, даже если народ Корвина откажется признать отлучение своего герцога Моргана.
Кардиель фыркнул и прошел к алтарю, чтобы зажечь свечи перед ним.
— Я тоже не поддержу Интердикт, — сказал он, — К тому же я убежден, что Морган и Дункан не делали ничего плохого. Они только защищали свои жизни. Да зло магии Дерини для меня находится под вопросом.
— Хорошо, что ты говоришь это только мне, — засмеялся Арлиан, подходя поближе к Кардиелю. — Другие члены Курии тебя бы не поняли.
Кардиель мягко сказал:
— Но ты же понимаешь.
Он посмотрел на лампаду, висящую под потолком и показал на нее:
— И Он тоже понимает. Итак, нас пока трое.
Арлиан рассмеялся и уселся на скамье.
— Да, нас пока трое, — согласился он. — Так что поговорим о том, что делать и что говорить, чтобы нас стало больше. И что нам сделать, чтобы противостоять планам Лориса?
Глава XV
Когда Дункан и Морган спустились с гор, все еще лил дождь. На западе сверкали молнии, и на их фоне бледнело заходящее солнце. Гром гремел и отражался эхом от горных вершин. Ветер завывал в руинах, хлеща дождем по серым камням и истлевшим доскам Святого Неота. Два всадника въехали в разрушенный монастырь.
Дункан поежился и натянул поглубже капюшон. Справа от него ехал Морган с закрытыми глазами, крепко вцепившись в луку седла. Он покачивался в такт движениям лошади.
Морган впал в полубессознательное состояние уже несколько часов назад, что избавило его от неудобств этого долгого путешествия под дождем и сильным ветром. Дункан знал, что его кузен уже больше не может без отдыха. Слава Богу, наконец они добрались до крова.
Дункан направил лошадей в тот защищенный от ветра угол, где они с Морганом провели прошлую ночь. Морган пришел в себя, когда лошади остановились и Дункан спрыгнул на землю. Его глаза осматривали место, куда они приехали.
— Где мы? Почему мы остановились?
Дункан поднырнул под шею своей лошади и подошел к Моргану.
— Все нормально. Мы в Святом Неоте, — сказал он, поддерживая Моргана, который сполз с седла. — Я оставлю тебя здесь, чтобы ты отдохнул, а сам посмотрю, может, что-нибудь найду. Где-то здесь должен быть Путь Перехода. Тогда, если он работает, мы окажемся прямо в Ремуте.
— Я помогу тебе, — бормотал Морган, когда Дункан вел его в угол, на место их старого лагеря. — Он наверняка где-то у алтаря Святого Камбера, о котором я тебе говорил.
Дункан покачал головой, уложил Моргана и склонился над ним.
— Если он есть, то я найду его, — сказал он Моргану. — А ты должен пока поспать.
— Подожди, — запротестовал Морган, пытаясь сесть. — Не будешь же ты бродить, пока я сплю?
Дункан засмеялся и мягко, но настойчиво уложил Моргана и снова наклонился к нему.
— Именно это я и собираюсь делать, мой друг. На этот раз тебе лучше не спорить. Ты лучше не сопротивляйся, а то я усыплю насильно.
— Да, ты можешь это сделать, — сдаваясь, проговорил Морган, укладываясь поудобнее.
— Я так и сделаю. Расслабься…
Морган закрыл глаза. Дункан снял перчатки и сунул их в карман. Сложив руки вместе, чтобы сосредоточиться, он посмотрел на кузена, его глаза сузились. Он наклонился и положил руки на виски Моргана.
— Спи, Аларик, — сказал он. — Спи глубоко, спи без сновидений. Пусть сон смоет усталость и восстановит твои силы.
Он вошел в легкий мысленный контакт с Морганом и продолжил уже мысленно: «Спи крепко, мой брат. Можешь храпеть и ничего не бояться. Я буду поблизости».
Дыхание Моргана стало глубоким и ровным. Черты лица расслабились. Затем он провалился в глубокий сон.
Дункан, убрав руки, долго смотрел на него, довольный тем, что теперь Морган будет спать до его возвращения. Он встал, вынул покрывало из седельной сумки и накрыл Моргана. Ну, а теперь Путь Перехода.
Дункан остановился на пороге разрушенной часовни и осмотрел ее. Хотя уже наступил вечер и лил дождь, на фоне темного неба все же были видны полуразрушенные стены. Слева сохранилась часть разрушенной стены, и пустые выбитые окна смотрели на Дункана пустыми глазницами. Их роскошные витражи уже давно канули в Лету, когда это святое место поразил катаклизм людской ненависти.