— Вопросов нет, Ваше Величество, — сказал он без всякого выражения. — Если все обстоит так как сказали вы, я не вижу причин откладывать заседание… Как главный Лорд-маршал Королевского Совета Гвинеда я объявляю сегодняшнее заседание Регентского Совета открытым. Пусть справедливость и милосердие диктуют выносимые нами приговоры.
Едва он уселся на место, как по комнате пронесся шепот, который прекратился, когда поднялась королева.
— Мои лорды, — начала она. Ее лицо было бледным на фоне траурных одеяний. — Мне было мучительно трудно прийти сегодня сюда, к вам. Мучительно потому, что мне приходится признать здесь, перед вами, что мой муж и господин не был так безупречен, непогрешим, как я думала о нем, так как мой господин Брион однажды совершил ошибку: он возвысил человека, который был и есть предатель и еретик, даже сейчас он плетет интриги против законного наследника Бриона. Вот почему принц Келсон сегодня не с нами.
Ее взгляд обежал напряженные лица лордов, в зеленой глубине глаз появилась туманная дымка.
— Этот человек вам хорошо известен, мои лорды! Это, конечно, герцог Корвин, Лорд-генерал Аларик Энтони Морган — Дерини!
Глава IV
«И я дам ему утреннюю звезду».
Рассеянно глядя, как пузырящаяся вода наполняет мраморный бассейн, монсеньор Дункан Мак Лейн сидел в задумчивости. Его мысли перескакивали с одного предмета на другой.
Времени уже оставалось мало. Аларик должен был быть здесь уже давно, несколько часов назад. Его очень беспокоило, что с Морганом не было связи вот уже несколько месяцев. Возможно, Морган еще не приехал. А может быть, до него не дошли вести о кончине Бриона, хотя они разнеслись по всем Одиннадцати Королевствам.
Когда вода дошла до края бассейна, Дункан вдруг поднял голову и застыл, вслушиваясь.
Идет Аларик, и с ним молодой принц. Ощущение их приближения, которое он уловил каким-то шестым чувством, было безошибочным.
Дункан быстро подошел к открытой двери западного портала, поправив сутану быстрым привычным движением, а затем вышел на солнечный свет и приставил руку ко лбу, защитив глаза от яркого света.
Вдали, на фоне серой стены, он увидел ярко-красную одежду Келсона. Рядом с ним двигалась темная фигура. Длинные ноги этих двоих быстро сокращали пространство, разделяющее их и Дункана. Когда они подошли к ступеням, Дункан ощутил какую-то эманацию, всегда исходившую от его кузена. Он с облегчением вздохнул и вышел приветствовать их.
— Клянусь Святыми Георгием и Камбером, вы пришли вовремя, — сказал он, затаскивая Моргана и принца в тень. — Почему вы задержались? Я беспокоился.
— Потом объясню, — Морган внимательно осмотрел внутренность храма. — За нами наблюдали?
Дункан кивнул:
— Думаю, да. Здесь в базилике был поставлен по приказу королевы охранник с момента похорон Бриона. Но не думаю, что они подозревают меня. Я исповедник Келсона, и они могли только предполагать, что вы придете сюда в первую очередь.
Морган повернулся к Дункану и Келсону и вздохнул.
— Надеюсь, вы правы. Потому что если бы они подозревали вас в чем-нибудь, мы все были бы уже мертвы.
— Давайте тогда соблюдать конспирацию, — сказал Дункан. Он захватил сосуд и повел их в боковой ход храма. — Если нас остановят, то вы пришли сюда на исповедь и для получения отпущения грехов. Не думаю, что они вмешаются в это святое дело.
— Верно.
Пока они медленно шли по храму, Морган рассматривал прихожан, стараясь не выглядеть чересчур заинтересованным. Дункан был прав относительно королевских охранников. Они были здесь, и не один, а, по крайней мере, трое или четверо в толпе молящихся. И судя по взглядам, которые они бросали на него, вовсе не набожность и благочестие приводили их сюда, к Святому Хилари, в течение всей последней недели.
Они все трое остановились перед главным алтарем, чтобы с почтением поклониться, и Морган постарался изобразить на лице соответствующее выражение, которое должно было ввести в заблуждение наблюдателей. И, очевидно, он в этом преуспел, так как никто не сделал попытки задержать их, когда они вышли в боковую дверь.
Они прошли в личный кабинет Дункана. С характерным звуком щелкнул засов — Морган запер дверь.
Дункан прошел вглубь, а Морган, остановившись на пороге, осмотрел знакомую обстановку кабинета.
В небольшой комнате, размером двенадцать на пятнадцать футов, стояли вдоль стен невысокие стеллажи с книгами, а над ними висели роскошные гобелены, на которых изображались сцены охоты и придворной жизни. На дальней стене кабинета, против двери, скрытое пурпурным бархатом, свисающим от потолка до пола, находилось окно. Четвертую стену — ту, где была дверь, занимал огромный камин из серого камня. Он не был ничем украшен, за исключением двух старинных подсвечников с желтыми толстыми свечами в них и маленькой иконы с изображением Святого Хилари, покровителя храма.