Келсон вертел брошь туда-сюда и затем взял ее в левую руку.
— Непреклонной зловещей рукой… это я понимаю, но… — он положил брошь на стол. — Посмотри, Морган, Гвинедский Лев стоит на задних лапах. Он смотрит на нас.
Морган был озадачен:
— Ну и что?
— Разве ты не видишь? — продолжал Келсон. — У него же нет зубов, их не видно. Гвинедский Лев — и без зубов!
Морган нахмурился и поднял брошь.
— Нет зубов? Но это невозможно. Если нет зубов, нет ритуала. А если нет ритуала…
Келсон осторожно коснулся броши, а затем его невидящий взгляд остановился на полированном столе. Моргану не было необходимости заканчивать фразу, так как Келсон знал ответ.
И смысл его был ужасен, он вызвал холодную дрожь во всем теле Келсона. Существовал только один вариант окончания фразы:
«Если нет ритуала, он должен погибнуть».
Глава IX
У Гвинедского Льва нет зубов! Малиновый Лев без зубов!
Дункан наклонился над брошью, взял ее в руки и стал вертеть, внимательно рассматривая.
Где-то — он не мог припомнить где именно, возможно, в каких-нибудь древних трудах по высшей магии, которые он читал много лет назад — ему встречались упоминания о подобных вещах: о двойном смысле, игре слов, странных терминах, непонятных для непосвященных… Ну, конечно!
Перевернув брошь, он легонько потрогал пальцами иглу застежки.
— Да. Всегда возникают барьеры, препятствия, для преодоления которых требуется мужество.
Келсон встал, на его лице отразилось сознание того, что он тоже понял смысл ритуальных стихов.
— Зубы Льва — это застежка? — прошептал он.
— Да.
Келсон встал и пробежал пальцами вдоль трехдюймовой золотой иглы. Он с трудом спросил:
— И вот этим нужно проткнуть мне руку?
Дункан бесстрастно кивнул:
— Это единственный путь, Келсон, все что было раньше, — только подготовка. И сделать это должен ты сам, в одиночестве. Мы можем проложить путь для тебя, охранять тебя сейчас и впоследствии. Но это ты должен сделать сам. Понимаешь?
Келсон помолчал, а потом кивнул:
— Понимаю, — спокойно сказал он. — Я сделаю все, что нужно, — его голос прервался. — Я… мне бы хотелось немного подумать, если, конечно, есть время…
Он смотрел на Дункана огромными испуганными серыми глазами, снова превратившись в мальчика, и Дункан кивнул.
— Конечно, мой принц, — мягко ответил священник, поднимаясь и приглашая Моргана следовать за ним. — У тебя столько времени на размышления, сколько тебе надо. Аларик, помоги мне одеться для церемонии.
Выйдя из комнаты, Дункан закрыл за собой дверь, и они, тихо ступая по коридору, вскоре попали в темную ризницу. Дункан удостоверился, что здесь никого нет, зажег свечу и прислонился к шкафу с одеждой.
— Мне не требуется никакой помощи, Аларик, — наконец сказал он. — Мальчику нужно несколько минут, чтобы собраться с силами. Надеюсь, мы все делаем верно.
Морган ходил взад-вперед, нервно сжимая и разжимая руки.
— Я тоже. Но на душе у меня все тревожнее. Я не говорил тебе, что случилось перед тем, как мы пришли сюда?
Дункан посмотрел на него.
— Сначала, — продолжал Морган, не дав ответить Дункану, — я хочу спросить тебя: где ты думаешь закончить это дело с брошью? В кабинете?
— В секретной часовне за кабинетом, — ответил осторожно Дункан. — Почему ты спрашиваешь?
Морган поджал губы.
— Это часовня Святого Камбера?
Дункан кивнул.
— Святой Камбер является патроном магии Дерини, ты же знаешь. Но какое это имеет отношение к тому, что случилось? Давай, говори.
— Хорошо, — Морган глубоко вздохнул, как будто не зная, продолжать ли ему. — Дункан, поверишь ли ты, если я скажу, что мне явилось видение?
— Продолжай, — ответил Дункан, внимательно слушая его.
Морган снова вздохнул.
— Прежде чем идти сюда, я оставил спящего Келсона под защитой, а сам пошел вниз, в библиотеку Бриона, чтобы покопаться в книгах и бумагах. Я надеялся найти какие-нибудь ключи, которые помогли бы нам расшифровать ритуальные стихи, а может быть, даже какие-нибудь заметки, сделанные Брионом, когда он готовил эти стихи. Долгое время я не мог найти ничего и решил использовать технику Тируна, надеясь, что мне удастся воспринять остаточную энергию, которая подскажет какую-нибудь полезную идею. Я использовал Грифона для концентрации, — он махнул рукой, стараясь подыскать нужные слова. — Помню, что мои глаза закрылись и внезапно в окружающем мраке я увидел лицо высокого мужчины в рясе. И в то же время я отчетливо ощутил исходящее от него убеждение, настойчивое убеждение. Я открыл глаза — но видение исчезло. В комнате никого не было.