Выбрать главу

Теперь поведаем о том, как могучий народ пиктов после стольких побед исчез без следа. Остров, как мы сказали, был захвачен саксами, которые заключили с пиктами постоянный мир. И тут скотты, родственные пиктам и призванные ими, чтобы поселиться на их землях, поняли, что числом они, по причине близости Ирландии, намного превосходят пиктов, которые в свою очередь намного превосходят скоттов оружием и боевым духом. И тогда вновь проявилось врожденное свойство скоттов — предательство, ибо именно этим они выделяются среди всех племен. Они собрали будто бы на пир всю знать пиктов, соблазненных чрезмерным изобилием еды и питья, пьянством и обжорством. И тут, почувствовав, что наступил их черед, они выбили чурбаки, на которых держались столы, и столешницы обрушились, зажав колени сидевших, словно в капкане, так что ни один не мог освободиться. Тогда они, внезапно и нежданно, набросились всем скопом и сразу перебили тех, кто не опасался ничего подобного со стороны своих родственников, союзников, милостями своими облагодетельствованных, и соратников по оружию. Так из двух народов один, наиболее воинственный и могущественный, полностью сгинул, а другой, который ни в чем не мог сравниться с ним, а из всех прочих выделялся долгой историей запятнавших его предательств, занял все земли от моря до моря, дал этой стране имя Скотия, или Шотландия, которым она называется по сей день.

Подобно тому как бритты получили свое название от вождя Брута, ирландцы от вождя Эбера или, согласно другим, от реки Ибер в Испании, откуда они и родом, гойделы прозываются так от своего вождя Гойдела, а от его жены, Скотты, получили свое название скотты. Некоторые, однако, полагают, что от вандалов, от которых оные изначально и произошли, гойделы получили не только начало, но и название.

Гиральд Уэльский. «Об обучении правителей», часть первая. XII в. 

КОРОЛЕВСТВО ИРЛАНДИИ 

История Ирландии еще туманней, чем предания о происхождении прочих варварских королевств. В «Книге захватов Ирландии»[85] события и генеалогии изложены весьма подробно, но до того запутанно… что не каждому читателю под силу разобраться. Пример тому — приводимый ниже отрывок из «Топографии Ирландии», написанной в XII веке Гиральдом Уэльским. Гиральд, человек изрядной начитанности, попытался вникнуть то ли в содержание самой «Книги захватов», то ли одного из ее кратких изводов, а уж дальше оставалось только пересказать события на свой лад. История заселения Ирландии в устах Гиральда превратилась в повествование короткое и упорядоченное. Прилежный историк, Гиральд не мог отказать себе в сопоставлении сведений, почерпнутых из книг ирландцев, с тем, что ему было известно о легендарном прошлом бриттов. Подобный метод оказался весьма продуктивным. Гиральд отбросил все, что ему казалось нестройным и неправдоподобным, украсил повествование цитатами из Лукана[86], Овидия и Горация, заменил некоторые имена (так, Туан мак Кайриль превратился в Руана), а в остальном, сохранил поступательный ход ирландской истории. Начиная с 1183 года Гиральд побывал вместе со своими братьями в Ирландии дважды, так что его записи 1185–1188 годов — рассказы очевидца, наблюдавшего за покорением страны. Гиральд, как человек, подвизавшийся при дворе Генриха II, правителей Ирландии за королей, собственно, не считал, другое дело те, кто был увенчан короной Англии или Франции. На беду, Гиральд был не чужд высокого стиля, а его покровитель Болдуин, архиепископ Кентерберийский, поощрял в нем это качество. Поэтому после 1188 года Гиральд перерабатывал свой труд неоднократно, добавляя, расширяя, украшая, обильно цитируя подходящие места из Отцов Церкви и классиков. Короче, книга раздулась вдвое, а содержание оказалось чрезмерно разбавлено и приправлено нудой. К счастью, изначальная, вполне стройная версия известна по трем рукописям XII, XIII и XV веков, одна из которых была переписана рукою ирландца, и именно этот текст мы предлагаем вниманию читателей.

Определенную сложность составляет передача имен, разумнее всего норвежцев называть именами норвежскими, бриттов — британскими, а ирландцев — ирландскими (в особенности если последние удается опознать). Для перевода была выбрана самая ранняя версия «Топографии», написанная в период с 1185 по 1188 год.

О первом заселении Ирландии, а именно о Цезаре, внучке Ноя, обосновавшейся там еще до Потопа

Согласно древнейшим историям Ирландии, Цезара, Ноева внучка, узнав о скором приближении Потопа, вместе со своими сотоварищами отправилась в бегство по морю — прямо к расположенным на крайнем западе островам, прежде не заселенным людьми; уповала она, что земли, не несущие на себе отпечатка греха, избегут карающего возмездия Потопа. Она, отправившись в плавание вместе с тремя мужчинами и пятьюдесятью женщинами, потеряв во время кораблекрушения всех своих спутников, за год до Потопа случайно добралась до берегов Ирландии на оставшемся корабле. И хоть она проявила немалую проницательность и врожденную женскую прозорливость, пытаясь избежать рока и уготованной горькой участи, однако никому не суждено было миновать погибели. Берег, куда впервые пристал ее корабль, прозывается берегом корабельным, а то место, где похоронена сама Цезара, и по сей день называют Цезаревой могилой. Само собой, справедливо вызывает сомнение, как же сохранилась память обо всех, кого уничтожил Потоп, равно как и о делах их, свершенных и замышлявшихся, однако те, кто первыми записывали эти истории, видели все своими глазами. Право же, я тут выступаю как обстоятельно изучающий истории, а вовсе не как ниспровергатель оных. Но ведь и история сохраняется куда лучше, если она запечатлена в чем-то материальном — будь-то камень или кирпич — или вот как, например, пишут у них, что музыка была изобретена еще до Потопа.

О втором, то есть Бартолановом, заселении, происшедшем через триста лет после Потопа

Утверждают, что, как минуло три сотни лет после Потопа, Бартолан, сын Сера, из колена Иафета, Ноева сына, вместе с тремя своими сыновьями и их женами нарочно или случайно, то есть заблудившись в пути или желая обосноваться в наиболее подходящем месте, достиг берегов Ирландии. Его трех сыновей звали Лангнин, Салан и Рутуруг. Они, назвав своими именами вещи весьма выдающиеся, удостоились вечной памяти и пребывают в стране, словно живые. По первому сыну стало называться озеро Лагилин, по второму — высокая гора, возвышающаяся над морем, разделяющим Ирландию и Британию, получила имя Саланга. Прошли века, и у ее подножия был возведен достопочтенный монастырь Святого Доминика, и с тех пор она стала называться горой Доминика. Нам не удалось найти почти никаких следов деяний, сохранившихся со времен Бартолана, кроме четырех огромных озер, внезапно появившихся из недр земли, и четырех диких чащ, вырубленных и выкорчеванных ради занятия земледелием, беспрестанными и неисчислимыми трудами превращенных в пахотную целину. В те времена почти вся земля, за исключением разве что редких гор, была покрыта густыми лесами и дикими, плодоносившими чащами: едва ли можно было найти поле под пахоту. Да и по сей день поля встречаются редко, не то что лес, который повсюду. У Бартолана вместе с его сыновьями и внуками приумножалось добро и прирастало семейство. Сообщают, что спустя триста лет после того, как они высадились на острове, в роду их потомков насчитывалось девять тысяч мужчин. Они одержали победу в великой войне с гигантами, однако… процветание смертных не может длиться вечно. Ведь «высшие блага легко вы даете, о боги, — но трудно // вам этот дар защищать!»,[87] ведь «…ограничила этим пределом // рост благоденствия воля богов…», ведь «рушат громады себя», ведь «судеб завистливых ряд, не дающий великому долго // выстоять; тяжкий распад от его непомерной громады».[88] Так вот, их род был полностью истреблен внезапной эпидемией, ибо тела убитых гигантов наполнили воздух заразой. От этой эпидемии, как утверждают, спасся только Руан, и этот Руан, как рассказывается в древнейших историях, прожил намного дольше, чем в это можно поверить — дожил до времен святого Патрика и был окрещен им. Он-то и был истинным повествователем истории Ирландии, и поведал самому святому Патрику обо всех делах, которые из-за своей древности оказались погребены в недрах памяти. Ибо все, что запечатлено в душе, стареет от времени и пренебрежения. Этот самый Руан, который был словно отнят у смерти, чтобы продолжать жить, не обрел мира, и хотя срок его жизни оказался куда больше обычного и привычного течения бытия земного, однако он не избежал участи, которая уготована жалкой плоти.

вернуться

85

Отрывок из «Книги захватов Ирландии» доступен читателю в переводе С. В. Шкунаева — Предания и мифы средневековой Ирландии. М., 1991. С. 49–59.

вернуться

86

В русском тексте воспроизводятся по переводу Л. Е. Остроумова.

вернуться

87

Лукан. «Фарсалия». I, 510–511.

вернуться

88

Лукан. «Фарсалия». I. 81–82 и 70–71.