- У тебя интересная семья, - сказала Лизавета.
- Очень. Я рассказал только несколько историй, а со многими моими родственниками случались события куда более невероятные. Взять, к примеру, моего кузена Конора...
11
Оооо, кто наложил мне в голову камней и сжал тисками? Я приоткрыл глаза и в них полился солнечный свет. Он пробивался через зеленую листву раскинувшегося надо мной дерева. Что происходит, мы же ехали в повозке?
Я перевернулся на бок и осмотрелся. Увидел три спины - две женские и одну собачью. Женские спины сидели на старой куртке, а песья на земле.
- Эээ... что случилось, - прохрипел я, - где фургон?
Пес повернул голову в мою сторону и флегматично пустил слюни, остальные не оглянулись.
- Эээй, - позвал я громче и на этот раз был услышан. Девочка оглянулась и похлопала Илеану по плечу. Они поднялись и пошли в мою сторону.
- Что случились? Где наши вещи? - я приподнялся на локте. С головой обстояло не так плохо, как сразу показалось, но очень хотелось пить.
- Забрали, - ответила девочка.
- Кто? Почему я ничего не помню?
- Ты заснул, когда начал рассказывать про кузена Конора. Храпел как конь и вонял перегаром, - сказала Илеана. - Когда подъезжали к этому дереву, на дорогу вышли мужчины, трое. У них были мушкеты. Я правила лошадьми и остановила повозку. Люди велели нам слезть, помогли стащить тебя, объявили, что забирают фургон. Оставили теплую одежду и часть еды. Сказали, что на западе, через пару часов пути будет деревня, там мы сможем заночевать. Они не обыскивали нас с Лизаветой, у меня осталось две серебряные монеты.
-Какого лешего? О, в фургоне же шпага Родриго, чееерт... Чика, мой самогон! Куда они поехали?
- Через луг в сторону леса.
- Долго я спал?
- Часа три.
- Как они выглядели?
- Заросшие, неопрятные, один большой, двое где-то твоего размера. Все моложе. - В этот раз служанка абсолютно не выглядела напуганной или растерянной. Произошедшее, как будто, не произвело на нее особого впечатления.
- Вы в порядке?
Женщина просто кивнула, а Лизавета заговорила. - В порядке. Сперва, я немного испугалась, но они не были как те... с ярмарки, скорее как обычные селяне. Сказали мне держать Жака, что-бы не пришлось в него стрелять.
Я грязно выругался, подымаясь на ноги. Во рту было противно. Надо же так вляпаться - еще не успели как следует отъехать от дома и нас уже ограбили.
- Есть вода?
- Да, одна фляжка.
Подошел к сложенным в кучу пожиткам. Глотнул воды из фляжки, потянулся, почесал голову и глубокомысленно вздохнул.
- Оставайтесь здесь с Жаком. Еды вам хватит, вдруг станет холодно, попробуйте розжечь костер. А я пошел возвращать наш фургон, - и зашагал в сторону темнеющего вдалеке леса.
Начинало смеркаться. Пока еще было тепло, приятнее быть ограбленным летом, чем зимой. В высокой траве четко отпечатались следы колёс. Я был зол - прежде всего, на себя. Родриго говорил правильно - не нализаться до границы для меня было равносильно подвигу. Только успел выехать за деревню и уже нажрался. Следствие - мы потеряли фургон. Еще легко отделались - пальнули бы в меня спящего, с девочкой и няней сделали все, что в голову придет, а потом прикопали бы нас вот на этом лужке или так бросили. Благородные попались грабители, может, удастся договориться. Из оружия осталась только наваха в сапоге, остальное лежало под навесом в повозке. Я споткнулся о камень и чертыхнулся. Даа, с выпивкой пора завязывать. Пока не доберемся к Мехону - ни капли в рот. Последнее время как напьюсь, сразу влипаю в приключения. Может, и правда спиваюсь? Сначала бой проспал, сегодня потерял фургон. А ведь теперь на мне еще и женщина с ребенком, я отвечаю за них. Точно завяжу. Практически, совсем бросать нельзя, в моем возрасте такие резкие перемены вредны.