13
Когда я подъезжал к дереву, где оставил своих, Чика заржала. На обочине горел костер. Из окружающей огонь темноты глухо отозвался Жак - "Уф-уф-уф". Возможно, животные что-то говорили друг другу, обменивались новостями. "Этот Каранса опять влип в историю, старый пьяница" - говорила лошадь, "пора бы уже привыкнуть" - отвечал пес.
Женщина не спала, привалившись спиной к стволу, смотрела на огонь. Ребенок лежал на куртке, положив голову ей на колени.
- Ну, как вы тут без меня?
- Нормально господин. Смотрю, вы вернули фургон! - Илеана удивленно приподняла брови. - Думала, что вас отлупят или пристрелят. Собиралась утром вести девочку обратно, на постоялый двор.
- Ха, Карансы всегда удачливы, как и О'Галахеры, так что я везуч вдвойне. Лизавета не мерзла?
- Нет вечера еще теплые. Крепко спит.
- Хорошо, я тоже жутко устал. Как следует отдохнем, и завтра снова в путь. За неделю будем в Земле Больших Лесов.
- Может, все же, поедем на север? Сократим путь.
-Нет, дорогуша. Как вы не поймете что там опасно? И куда нам спешить? Мой дедушка Патрик говорит - "Не торопись пить пиво, быстрей прийдется бежать за вторым". Он мудрый, много видел. Давайте стелиться и спать, последуем чудному примеру Лизаветы.
Утро было солнечным, но прохладней чем прошлое. Сентябрь близился. Лизавета радостно восприняла возращение коней, фургона и мое. Не растягивая завтрак, перекусив мясом, сыром и хлебом отправились в дорогу. Деревни сменялись полями, поля лугами, луга лесами, а потом опять на нашем пути оказывалась деревенька. Хотелось выпить, но сдерживался. Вторую ночь пути мы встретили на постоялом дворе, выспавшись в комнатах на старых кроватях, оставив Жака охранять коней и фургон. Я предложил трактирщику попробовать мой самогон. Он нашел его интересным, и я продал пол бочки. Наутро, купив пару копченых окороков и свежего хлеба, отправились дальше. Следующие три дня мы ехали по много часов, останавливаясь только поесть и поспать. Выносливые, сильные кони легко шагали по тракту. К вечеру пятого дня добрались до Крепости У Глубокого Озера, где было много таверн и гостиниц. Заночевали в заведении, расположенном недалеко от въезда в город, довольно приличном, во всяком случае, тут можно было не боятся, что тебя зарежут за десяток медных монет и бутыль вина. Хотел написать письмо Родриго, потом передумал - еще не так много времени прошло, сделаю это уже из Страны Больших Лесов. Продал хозяину одну бочку самогона. За ужином к нам подсела тощая, как ветка ивы шлюха, с синяками на лице, на пару лет старше Лизаветы, и предложила свои услуги. Я отказался и купил ей каши. Девчушка рассказала, что ее отец погиб в первых стычках на севере, мать теперь тянет четырех братьев и сестёр, она как самая старшая помогает, чем может. Похвасталась, что неплохо зарабатывает. Старушка война улыбалась нам обожжённым лицом из-за соседнего столика и прихлебывала беззубым ртом кровавую пенку из кружки.
Утром, купив провизии, выехали из города и отправились дальше на запад. К вечеру следующего дня были уже на границе. Ленивые пограничники взяли положенную плату, получив сверху два бутыля самогона и фургон, прокатив через заставу, оказался в Земле Больших Лесов. Теперь путь лежал к моему брату Мехону. Спустя еще двое суток и многие мили дороги, мы почти добрались до предместья столицы.
- А почему твоего брата решили назвать Мехон? - поинтересовалась Лизавета.
- Ну, собственно его назвали Хуан Мехон, но это очень длинно, поэтому все привыкли называть только вторую часть имени. По гельски Мехон - медведь. Он рос довольно упитанным и неуклюжим мальчиком.
- А сколько ему лет?
- Пятьдесят один, он самый старший ребенок в семье. Еще у нас есть младшая сестра Лили, которая живет с мужем и детьми на Изумрудном острове. Ей сорок два. Она очень красивая, выглядит лет на тридцать, не больше.
- А чем занимается Мехон
- Этот пройдоха зарабатывает тем, что бы мне никогда не пришло в голову. С детства мы знали несколько языков - гельский, ибирский и бриттский - самый распространенный на нашем архипелаге. Мехон, как и я, рано начал путешествовать, стал довольно удачливым торговцем, и в странствиях очень хорошо выучил еще парочку языков. Познакомившись в Стране Больших Лесов со своей будущей женой - Хельгой и осев в столице, Мехон устроился преподавателем иностранных языков в Королевский Университет и уже через год, благодаря знаниям, южной обходительности и дикому гельскому обаянию стал деканом. На работе он оброс знакомствами при Королевском Дворе и со временем его начали привлекать переводчиком на встречи с иностранными послами. А также эта хитрая гельская лиса является знаменитым писателем.