Несколько недель назад, Витя наконец-то понял, на какой выбор намекали окружающие: они хотели узнать его цель и роль, которую он будет отыгрывать для её достижения. Хулиган так хулиган — им положено курить, пить и бить стёкла. А он был непостоянен во всем, кроме дружбы, и ни одно стекло не разбил, во что учителя не хотели верить. Для них он был удобным подозреваемым.
Когда Витя пинал мяч, ему хотелось стать футболистом, когда понимал трудный пример — математиком, а когда смотрел ежегодный парад победы — военным. Рядом с такими серьёзными друзьями, как Глеб и Даша, у которых разве что на лбах не были написаны выбранные ими профессии, он чувствовал себя неудобно.
С появлением зверомага из другого мира, наполненного магией, ему предложили цель и роль, которую он без колебаний принял. Как можно пройти мимо роли благородного героя? К тому же в комплекте шёл волшебный меч, пусть и без инструкций и наставника. Витя был благодарен и за такую малость, и освоил науку владения мечом простым, но надёжным методом тыка. В процессе постижения пути меча, у него возникли подозрения, что именно первые мечники и изобрели этот метод.
Два месяца полных открытий и предвкушений пролетели быстро. Из-за свалившегося на него чистого счастья, Витя позабыл важную истину, которую жизнь преподала ему ещё в шестилетнем возрасте, когда от них ушёл отец: за счастье нужно платить.
Сначала всё шло просто замечательно: первая спонтанная вылазка, первые враги и непробиваемая уверенность в своих силах. И что в итоге? Ничего. Как будто из его памяти вырезали неудачную сцену, решив не заморачиваться вторым дублем.
Вот к нему бежит напуганный чем-то Глеб. Вот валяются огромные зелёные мужики в доспехах, а вот меч Остра сияет загадочным голубоватым светом, и рука автоматически разжимается. Метод тыка все же проиграл инструкциям.
Что было дальше, Витя помнил смутно, будто в голове напустили туману, а когда прояснилось, оказалось, что он с остальными сидит в средневековой пивнушке, со всеми полагающимися ей атрибутами: длинными скамьями, грубо сколоченными столами и деревянной барной стойкой, за которой расположились два огромных бочонка с маленькими краниками. Видимо, здешний ассортимент был невелик.
Впервые с момента появления посланца таинственного Архимага в его жизни, Витя не имел понятия, что делать дальше. На его счастье рядом вёлся разговор, который напомнил ему о тернистом пути защитника справедливости.
— … а главного зовут Гадикус! Его имя так же отвратно, как и его поступки! — громко вещала раскрасневшаяся от возмущения миловидная женщина средних лет.
«А я думал Тару с именем не повезло» — посочувствовал неизвестному подлецу Витя, не до конца вникнув в ситуацию. Он посмотрел на лица друзей, чтобы понять, что происходит: Глеб сидел с лицом игрока в покер, а Тар хмурился, будто пытался что-то вспомнить.
— Но как маг договорился с орками-изгнанниками? Вы же знаете нашего брата, госпожа Кассия, до переговоров с ними никто не опустится, — на правах местного жителя обратился к женщине Тар.
— И знать не хочу, как и почему этот… ах да, вы же дети, урод, договорился с этим жульём. Видели эту троицу орков? Они мне ни медяка не заплатили, а пьют, будь здоров, впрочем, как и остальные с их шайки. Пользуются тем, что в деревне мужиков нет — наши бы намылили им шеи и без кудесников, будьте уверены! — женщина прервалась на глубокий вдох и продолжила более спокойным тоном: — С тех пор, как всех магов свалила болезнь, вся наша жизнь пошла под откос. Зеленокожие ходили по деревням и забирали способных держать в руках лопату, оставляя лишь больных да стариков. Наши безответственные дети, те которые спаслись, разбежались кто куда, и хоть бы весточку подали, что с ними все в порядке, так нет же! И вот теперь старики следят за больными, а я одна слежу за стариками.
Кассия раздражённо выдохнула и поменяла кружку для протирания. Кружек было около сорока. Витя с неодобрением отметил, что тряпку она при этом не сполоснула.
— Госпожа Кассия, вы мне не кажитесь больной, наоборот, очень даже здоровой, бодрой… и молодой, — Кассия, которая, наверняка, слышала немало комплиментов от пьяных посетителей, все же попыталась покраснеть от комплимента Тара, — так почему вы… вас не… э-э…
— Мальчик мой, ты так неуклюже пытаешься спросить, почему меня не забрали, — на лице женщины расцвело умиление. — Корчмарей никогда не трогают. Они забрали моего мужа, старосту, купцов, кузнеца, других ремесленников, но забрать хозяина корчмы… — Кассия горько усмехнулась. — Кто ж им наливать тогда будет?
— А разве таверной… то есть корчмой владеет не ваш муж? — не вытерпел и заговорил Глеб. Ведь по всем правилам Средневековья и не только, женщины не могли чем-либо владеть, а уж заведением, в котором рекой льётся спиртное, подавно.