Прошло четыре минуты – время, достаточное, чтобы сто раз смыться из подвалов. Ему нужно было решиться на более радикальный ход. Карский натянул противогаз и поднял рюкзак. Пришла пора веселой части его выступления.
- А какая у меня может быть уверенность, что ты не толкаешь мне фуфло? – спросил Лис, когда Сабина закончила говорить.
- Приблизительно такая же, как и у меня, - не без удовлетворенности ответила та.
В ходе разговора она ни на миг не раскрылась, а этот вопрос выдал его окончательно. У него не было к ней доступа, хотя он так и утверждал. А раз так...
- Хорошо, пускай будет по-твоему. У нас ведь нет причин друг друга обманывать.
- А в чем заключается крючок с Морхаусом? – прямо спросила Сабина.
- Похоже, это вопрос страха, - ответил Мундек, хотя и не сразу; он и сам в очередной раз задумывался над своим чудесным преображением. – Принимая добровольцев для этого эксперимента, который, как я понимаю, заключался в контролируемом ранении головы, вы не учли одного фактора. Могу поспорить, что пулевые ранения происходили под наркозом или что-то в этом роде.
Сабина кивнула.
- Совсем даже не обязательно то был огнестрел. Травмирование мы осуществляли операционным путем. Мы же не варвары, как некоторые желали бы это видеть, мы живем не во времена Сталина, - возмутилась она. – Все эксперименты проводились в лабораторных условиях. Объекты подвергались усыплению. Мы же проводили исследования на собственных людях.
- Похоже на то, что цивилизованность вас и погубила, - злорадно рассмеялся Лис. – Пациенты под наркозом не переживали того, что я с Молодым. Метод Морхауса действует и замечательно срабатывает, но при условии, что вы доводите объект на край клинической смерти, и даже несколько дальше, не лишая его при этом сознания.
- Ёб твою... – Сабина недоверчиво покачала головой.
- Возможно, это и не единственный фактор, но наверняка ключевой, - прибавил Мундек. – Если личность, с которой такая штука приключится, обладает задатками эспера, сражаясь за жизнь, она активизирует их в полном масштабе. Поверь мне, на сегодняшний день я не знаю, каков предел моих возможностей. С каждым мгновением я открываю очередные силы, или как там их следует называть.
- Нечто помимо телепатии? – заинтересовалась Сабина.
- Как до сих пор я не заметил ничего такого, но ведь я не очень-то знаю, чего высматривать, - ответил на это Мундек.
- Телекинез, пирокинез, - перечисляла она, глядя противнику в глаза. – Прекогниция.
- Единорог... - усмехнулся Лис воспоминанию.
Он вытащил из пачки очередную сигарету, постучал ею о столешницу, потом положил на пепельницу. Протянул руку над столом, ладонь с растопыренными пальцами поместил над столом и закрыл глаза. Наморщил кожу на лбу, как будто бы сильно-сильно сконцентрировался. Но ничего не произошло. На мгновение он открыл один глаз, вновь нахмурился, теперь даже зубы стиснул, так что побелели губы. И вдруг сигарета загорелась, не с конца, а по всей длине.
Сабина нанесла удар, прежде чем Лис открыл глаза. Ее многое еще интересовало, но рассудок подсказывал, что врага следует убить немедленно, прежде чем до него дойдет, что ее временная слабость – всего лишь ловушка, липкая лента для его тщеславия. Она стерла рождавшуюся улыбку с его лица. Все еще висящая над столом ладонь Лиса спазматически задрожала. Телепатка ударила еще раз, на этот раз концентрируясь на сердце противника. Он должен был погибнуть, хотя его ценность для Элиты была громадной. Он обязан был умереть, поскольку живым представлял собой громадную опасность, не только для нее, но и для всего проекта. Он должен был уйти, поскольку его тайна была ей уже известна. Пугающая тайна, ценность которой превышала человеческое понимание. Только что он активизировал в себе могущество файрстартера. Просто так, словно бы это было простейшей штукой. Кто знает, что еще придет ему в голову, когда он познает всю правду о своей силе? К какому могуществу протянет он руку?
Сабина сконцентрировалась до боли. Техника, которую она совершенствовала годами в сотнях стычек, поначалу в закоулках Москвы, а затем в городах Дальнего Востока, еще никогда ее не подводила. Обычный человек падал замертво, прежде чем успевал понять, что с ним стряслось. Опытный эспер, вообще-то, знал, что его убивает, но и у него не было ни малейших шансов.