Молодой наблюдал за кошачьими движениями девушки, когда она приближалась к их столику. Либо телепат так быстро учился, либо просто отпустил ее извилины, и теперь она сама могла собой управлять. Во всяком случае, эффект был неплохим, Марыся вызывающе крутила довольно-таки крупной попкой, в оценке которой официантка не слишком и ошибалась. Только лишь когда она подошла поближе, Пётрек заметил, что у блондинки взлохмачены волосы, щеки покраснели, а ее помада слегка размазана. Целитель бросил удивленный взгляд телепату, но тот, казалось, таких мелочей не замечал.
- Эй, дорогой! – Девушка склонилась, бросила журнал на столик и оперлась локтями о заборчик, отделяющий территорию кафешки от пассажа. – Как у тебя прошел денек? – растянула она губы в чувственной улыбке, которую Молодой не отметил, поскольку концентрировал свой взгляд сантиметров на пятнадцать ниже.
- Все в порядке, сокровище, - ответил Мундек, щуря глаза. – Наклонись-ка посильнее, по-моему, у тебя что-то на подбородке...
Он взял накрахмаленную салфетку и провел ею по щеке молодой женщины, возле того места, где помада была сильнее всего размазана. Вот это уже не ушло внимания Молодого. Марыся усмехнулась еще шире, хотя он мог бы поклясться, что такое просто невозможно.
- Мне пора лететь, котик, встретимся вечерком, - бросила девушка на прощание и уже мчалась в сторону двери.
Лис помахал ей рукой, столь же сухо, как и в ходе приветствия, и придвинул к себе оставленный блондинкой журнал. Глянул на него и скривил губы – скорее всего, вид взрывающегося космического корабля был явно не в его вкусе.
- Что здесь играют? – спросил целитель, как только дверь за Марысей закрылась.
Телепат раскрыл журнал. Несильно, но достаточно, чтобы Молодой заметил спрятанный между страницами серебристый диск.
- Ты же говорил, что она должна всего лишь...
- Соврал я, - Мундек захлопнул журнал и допил свой капучино.
- Как?
- Разве это важно? – Теперь уже Лис наклонился над столиком. – Самое главное, что сработала она на медаль. Ты можешь мне подать свою салфетку?
- Зачем? У тебя ведь и своя есть? – удивился Молодой.
- Скажем так, что мне не хотелось бы вытирать губы тем, что на ней имеется.
ЧАСТЬ II
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Эдмунд настоял на том, чтобы они поехали поездом. Целитель убеждал его, попеременно ругал и умолял, но все напрасно. Телепата не остановило даже то, что добраться до гмины Трыхультовской потребует двух пересадок и чуть ли не шестичасовой поездки на жаре. Он разработал план – безопасный план – и решил, что на сей раз никаких импровизаций не будет. Но хватило пятнадцати минут ожидания отъезда в раскаленном вагоне, чтобы случилось чудо. Неземной жар, бьющий от разогретого металла, смрад, добывающийся из-за перегородки, отделяющей первое купе от туалета, забитое наглухо окно, наличествующая повсюду грязь, помнящая еще время последних лет коммуны и семь десятков шумных короедов, под надзором монашек направляющих в летний лагерь, заставили Лиса нарушить свое же решение. Он гадко выругался себе под нос, снял с вешалки пиджак, в котором еще только что прятал лицо от палящего солнца, и встал перед Молодым, истекая потом, как будто на него кто-то вылил кружку с водой.
- Ладно, - сообщил он. – Сделаем это по-твоему. Но автостопом не едем.
Лодзь – город крупный, как говорят: агломерация. В телефонной книге адреса автомобильных салонов занимали целых шесть желтых страниц, не считая рекламы. Целитель долго не раздумывал, три страницы попали в его карман, а вызванный через мобилку таксист провел вступительный выбор целей.
Поначалу они попали на громадную бетонированную площадь, заполненную блестящими на солнце автомобилями. Здесь имелось все: от пахнущих автомобильной замазкой "малышей" до громадных американских седельных тягачей. В небольшой конторке при открытой ремонтной мастерской, где два измазанных молодых человека копались в двигателе пожилого "мерса", сидел пан Збысь, скучающий владелец этого храм автомобилизма: огромный толстяк с бесстрастным, налитым лицом, на котором единственной бросающейся в глаза подробностью был фиолетовый рубильник картошкой. Неизвестно, что более всего делало его сегодня нежелательным на контакты с клиентами: высокая наружная температура или столь же высокая концентрация спиртного в крови. Каким бы там ни был повод нелюбви пана Збыся к роду людскому, но прибывшие должны были побеспокоиться пройти внутрь духрвки, в которую к полудню превратилась контора, чтобы господин и повелитель этой помойки пожелал обратить на них внимание.