Тот сконфуженно ответил:
– Демон ожил среди нас.
Девушки опасливо переглянулись. Взращение демонов в каверне запрещено и контролируется религиозными организациями во всем мире. Проблема в том, что точное расположение каверн, как и их количество, неизвестно никому.
– Ну все. Это трындец, – выдохнула Ева.
– Есть идеи, кто это сделал? – спросила Стефания.
– Не просто идеи. Он сам объявился. Идите, все увидите.
Дьякон взял их верхнюю одежду и ушел прочь.
Они прошли в зал собраний и заняли свои места. Это был небольшой зал под купольным сводом, на котором цветной мозаикой были выложены знаменитые сцены, вроде битвы архангела Михаила с демонами10, падения мятежных ангелов11, облаченная в солнце жена, преследуемая драконом. Три яруса кресел располагались амфитеатром, окружая основное место действия – кафедру, на которую в разное время входили допрашиваемые, защитники, свидетели, отвечающие как собравшимся, так и самому Епископу, восседающему на чуть возвышенном постаменте. Здесь посреди собрания отвечали перед Епископатом, защищали свое деяние и принимали революционные и судьбоносные решения.
Экзорцизм в основном семейное дело, одиночки – редкое исключение, поэтому кресла исторически разделены по секциям. Там, где сидели Ева со Стефанией, много лет назад сидели их родители, деды, прадеды. Постепенно ярусы заполнялись священниками, всего тридцать шесть экзорцистов разных возрастов служили под началом этого Епископата.
Виновник собрания сидел в кресле точно по центру кафедры и довольно улыбался.
– Ибрагим! Какого черта ты наделал? – шикнула Ева конкретно раздражающему ее типу.
Поминать черта в окружении экзорцистов в Святом Соборе перед Епископатом было вполне в духе Евы.
Ибрагим нашел ее взглядом и широко улыбнулся. А потом и вовсе подмигнул.
Высокий стройный Ибрагим с волнистыми черными волосами, уложенными ровными прядями назад, сидел в старинном кресле, сложив ногу на ногу. Сегодня Ибрагим был одет в черный костюм священника, так деловито шедший далеким турецким корням парня, через поколения проступающим в черных лисьих глазах, длинных пушистых ресницах и бровях, худощавом телосложении с гордой осанкой. Смешанная и тем запутывающая кровь Ибрагима позволяла ему быть эдаким международным религиозным деятелем, слоняющимся одну половину времени в христианской среде, а вторую – на исламских территориях. Парень умело использовал свою обманчивую внешность, говорил на европейских и восточных языках, причем владел и древними диалектами. Он состоял в комитете сохранения византийских артефактов, так точно заняв место ровно посередине двух религий12, поэтому постоянно путешествовал, успевая еще погоняться за демонами.
– Выпендрежник, – выплюнула Ева, так точно описав этого интеллигентного нахала.
Где бы Ибрагим ни находился, он всегда становился объектом воздыхания его утонченной красоте. Примерно таким же объектом воздыхания, как и Ева. А потому эти оба с самого первого дня знакомства вступили в негласное соперничество за симпатию людей. Они постоянно задирали друг друга, подло подшучивали, стараясь вывести оппонента из равновесия, и уже восьмой год подряд не могли признаться друг другу в том, что борьба за симпатию людей превратилась в борьбу за симпатию друг друга. Такая вот чудаковатая форма платонической любви, где ни один не желает первым сделать шаг и пересечь черту.
Теперь же Ибрагим своим дерзким поступком ушел далеко вперед Евы и уже занес пятку над заветным финишем в этой гонке за воздыхания. Где-то посреди белых полос финиша валяется честолюбие Евы, чьи амбиции разрешать самые опасные и загадочные случаи уже давно сделали из нее психопата. Уж если кому и вызывать демонов в этот мир, то только Еве! Стефания с опаской поглядывала на сестру, пытаясь увидеть следы гнева, путающего разум. Может, сестра уже раздумывает над тем, как приволочь сюда не одного, а целых два демона? Может, конец света начнется именно с женской зависти? Может, не следовало ее вообще Евой называть?
Гомон голосов собравшихся тотчас же прервался, как только в зале появился Епископ Штраус. Глубокой старости мужчина с противоречивым опытом военного за спиной. Он служил офицером в польской армии во Второй Мировой Войне, и к клиру пришел лишь спустя десять лет после ее окончания. Жизненные перипетии могут быть столь непредсказуемыми и удивительными, что, свидетельствуя чудо переосмысления всего мироздания в солдатском мозгу, существование Бога кажется все более вероятным.
12
Византия была христианским государством до падения в 1453 году, когда там обосновался Османский султанат, принесший ислам.