– Корвинус. Можешь звать меня Корвинус.
– Буду звать тебя Корф. Это имя больше подходит для раба.
– Как скажешь, Степашка.
И снова гнев начал подпалять кончики ушей, угрожая потерять достоинство Бертранов.
– Что ты имела в виду, когда спросила, не я ли тебя жду? – поинтересовался Корф.
Стефанию тут же бросило в жар, как если бы ее застали на месте преступления. Она тут же кинулась в защитную атаку.
– Не твое… чертово дело! – воскликнула она.
А потом резко развернулась на сто восемьдесят градусов и яростно затопала каблуками в сторону двери. Но потом также резко развернулась на сто восемьдесят градусов и яростно протопала обратно.
– А что? Что тебе известно об этом? – спросила она, сложив руки на груди, как бы нехотя, как бы ей это не надо.
Корф задумчиво пускал пузыри в чай. Стефания поняла, что так он его остужал, потому что из-за маски не мог на него подуть.
– Я мог бы тебе помочь, если бы имел больше информации, – ответил он.
Стефания вспыхнула.
– Больше информации? Помочь мне? Да кто ты такой вообще? Думаешь я настолько идиотка, чтобы посвящать демона в свои дела?!
Стефания снова резко развернулась на сто восемьдесят градусов и с желанием разбить мраморную плитку застучала каблуками к двери.
Корф продолжал остужать чай. Стук каблуков Стефании раздавался все дальше где-то за стенами библиотеки. А потом стук снова начал набирать громкость, пока Стефания не оказалась перед ним вновь.
– Ну допустим я расскажу тебе. Как ты сможешь мне помочь?
– Мы с тобой как две стороны одной медали: каждая видит лишь одну перспективу. Ты видишь свет, я вижу тьму. Ответ обязательно найдется если не на этой, то на обратной стороне.
– Так это был не ты?
Корф нахмурился.
– Ты не посещал меня? – спросила Стефания тихо.
Корф хотел было отшутиться и поиграть на ее нервах, они у нее как струны на расстроенной балалайке, но ее взгляд что-то пробудил внутри, какое-то искреннее желание помочь и успокоить, а потому он ответил честно:
– До вчерашнего вечера нет.
Из-за шкафов наконец-то появился дядя Виктор с древним свитком в защитном чехле.
– Нашел! Пресвитер Джованни будет счастлив! – произнес он.
А потом взглядом приказал девушке покинуть библиотеку. Та и не стала спорить. Посиделки с демонами вообще не ее хобби. Как только она вышла из библиотеки, тут же врезалась в сестру.
– Что происходит? – спросила та с глазами, полными тревоги.
– Понятия не имею!
– Невидимый дозор?
– Невидимый дозор!
Они затаились на лестнице, прячась между мраморными балясинами, как в детстве. Изгиб лестницы позволял затеряться между фигурными столбиками и незаметно подслушивать все, что произносилось в библиотеке. Это место называлось «невидимым дозором» и позволяло им с детства заниматься шпионажем, потому что отец отчего-то думал, что будущим экзорцистам нельзя узнавать все и сразу, а то и некоторые вещи нельзя знать вовсе. Ну что за глупость?
На кухне Роза гремела посудой, ее несмолкающее радио передавало новости на итальянском ла-ла-ла, как будто специально создавало помехи, в которых терялись перешептывания в библиотеке.
Вскоре дядя Виктор провожал гостя к дверям в главном холле. Взгляд Корфа остановился на лестнице. Он был озадачен. Виктор уже знал, что найдет там, и развернулся.
– Вы же понимаете, что вам больше не шесть лет, вы выросли и увеличились в размере. Вы физически не можете спрятать ваши взрослые тела за балясинами. Это просто невозможно, – произнес он медленным суровым тоном.
Правило «невидимого дозора» №4: не выдавать позицию до тех пор, пока до конца не удостоверишься, что противник тебя засек.
– Мне кажется, он берет нас на понт.
– Пытается вытащить хитростью.
– Предлагаю, еще посидеть.
– Сто пудов.
Женские тела, торчащие из-за белых столбов, перешептывались так, что эхо разносило их слова по всему холлу. Их даже подпольные мыши слышали.
Виктор снова закатил глаза.
– Передайте мои приветствия пресвитеру Джованни. И мы ждем вас сегодня к ужину, – вежливо произнес Виктор.
– Благодарю. До свидания, – попрощался Корф.
А потом крикнул за спину Виктора:
– До вечера, леди.
Входная дверь хлопнула. Едва Виктор отвернулся от двери, как перед ним уже стояли две озлобленные леди. Виктор вскрикнул и схватился за сердце. Но они не проявили ни капельки милосердия.
– Что значит «до вечера, леди»? – яростно выплюнула светловолосая леди.
Это означало, что в семь вечера Корф сидел напротив сестер за обеденным столом Бертранов и медленно жевал картофель по-деревенски под озлобленные женские взгляды.