Роза открыла дверь и тут же бросилась на плечи мужчины, целуя его и обнимая, как родного сына.
– Габи! – радостно крикнула Ева.
А потом на оживленные крики вышли и остальные обитатели дома.
– Что ты здесь делаешь? Есть задание, да? Скажи, что да, а то я умираю со скуки! – прыгала Ева вокруг Габдуллы.
– Если ты сделаешь паузу и позволишь ему говорить, то может он и ответит, – строго заметил отец.
– Виктор, благодарю, что уделил мне время в срочном порядке.
– Ну что ты! Это наша работа – оберегать людей от зла.
Они обменялись крепким рукопожатием.
Габдулла был стройным невысокого роста мужчиной с пушистыми усами и бородой, от черных жестких кудрей на голове веяло жаром южного солнца, а легкий арабский акцент сразу уносил к верблюдам и марокканской мозаике.
Виктор традиционно пригласил визитера в гостиную. Семейство расселось возле камина. Стефания, как всегда, разливала чай, смачно посасывая имбирного человечка под осуждающий взгляд дяди, а остальные изучали фотографии с места преступления.
– Я помню это дело, оно до сих пор открыто? – спросил Виктор, разглядывая пол подвала, на котором кровью была нарисована пентаграмма и на иврите написаны заклинания призыва дьявола.
По крайней мере, тот, кто это сделал, думал, что вызывал дьявола. На деле же истончал границу между мирами и открывал портал для темной энергии, которую, скорее всего, в себе же и унес.
В мире есть поклонники нечисти, и зачастую эти поклонники даже не осознают всю опасность игр с энергией противоположной полярности. Профессионалов в этом деле немало, но любителей в разы больше. Последние были способны лишь на то, чтобы прикоснуться к малой толике тьмы, заразиться ею ненадолго, как болезнью, которая побуждала их творить злые дела: агрессировать, красть, сексуально извращаться. Очень быстро этот заряд истощался, приходило осознание содеянного, а вместе с ним часто приходили и угрызения совести.
Но были и те, кто, как экзорцисты, посвящали свою жизнь служению тьме. Они заключали нерушимые договоры с тьмой, обменивали энергию душ на что-то, кажущееся им значимым. Обладающие могущественной поддержкой демонов, не скрывались и даже состояли в контактах с представителями света. Такое вот противоречивое сожительство, демонстрирующее еще одну сторону равновесия в мире.
– Дело закрыли за давностью три года назад, – объяснял Габдулла. – А сейчас оно снова всплыло.
– Почему?
– Мы обнаружили жертву.
В библиотеке тут же стихло. Бертраны переглядывались друг с другом. Приношение человеческой жертвы во время подобного ритуала означало взывание к наиболее старым и архаичным демонам – они, как акулы, реагировали на пролитую насилием кровь и бежали к ней. Тот, кто окажется сильнее и быстрее, прорвется в мир бренной плоти. Своеобразная гонка на выживание.
– На месте преступления три года назад мы нашли следы ДНК и занесли их в базу: волосы, кожа, влагалищная смазка, кровь. А неделю назад студенты-археологи, проводящие раскопки древнего форта «Штайн», обнаружили кости.
Все то время, что Ева рассматривала фотографии трех скелетов, выложенных на полиэтилене, она теребила образ Святой Игумении Евы, висящей рядом с крестиком на шее. Ева острее остальных принимала к сердцу тяжелые судьбы женщин, она восполнялась обидой за них, скорбела, как если бы они были ее матерями или дочерями, а потом заставляла себя обрести силы, чтобы продолжать бороться за их права и достойную жизнь. Девяносто процентов от ежемесячного пожертвования спасенного миллиардера она направляла в фонды борьбы с женским обрезанием и бесплатного образования для женщин в странах Африки.
– Форт уже много лет заброшен, денег на содержание у города не было. Муниципалитет планировал его снос и уже внес в дорожную карту. Но в прошлом году объявился один филантроп, чьи предки возможно владели фортом триста лет назад, и проспонсировал археологические раскопки.
– То есть тот, кто выбросил кости, надеялся, что бульдозеры навеки закопают его работу, – сказала Ева.
– Но пути Господни неисповедимы, – вставил Виктор.
– Иншааллах, – поддержал Габдулла. – Образцы ДНК из того подвала совпали вот с этим.
Он протянул отдельный конверт, очень дорогой для него, потому что именно свежий труп был дорожкой к убийце, потому что скелеты уже оставили на себе мало информации.
Бертраны смотрели на жуткие снимки жертвы сатанинского подвала. Плоть уже частично разложилась, видны проеденные насекомыми части органов, лицо отсутствовало – вместо него скальп и выеденные глаза.