– Да хватит уже корить себя. Мы трудились во благое дело, – сказала Ева.
– Террористы-смертники тоже верят, что совершают благое дело.
– Ну ты загнула!
– Нисколько! Пока мы считаем насилие необходимым злом, мы продолжаем открывать двери демонам.
Ева тяжело вдохнула. Она понимала сестру и была в чем-то с ней согласна. Болью добро не посеешь. Зло одним лишь желанием не искоренишь. Корвинусу де Борну придется прожить много жизней, чтобы откатиться к нулю и получить шанс на воссоединение с полярностью света. Но что удивительно, он ведь знал это и в тот момент, когда рыскал в ночи, вламывался в квартиры, сотрясал и избивал людей, пополняя копилку грехов. Делал ли он это, потому что получал удовольствие от насилия, или потому что отныне сидел на коротком поводке приказа Церкви, или же потому что хотел спасти Марию Вальгос – Ева не знала. Да и никто не знал. Свет не может пробить тьму – он тонет в ней, как в черной дыре. А потому ни одна из сторон не умела считывать намерения другой.
Как бы то ни было Ева собрала сестру на несвидание: уложила волосы в длинные волны, заставила одеть на платье кардиган, чтоб добавить целомудрия – комплекс, которым она обзавелась после «Кровавого ковчега», и обула ее в свои «счастливые» ботильоны.
Настроение Стефании уже было ни к черту, она уже думала, что перепалка с демоном омрачит весь вечер. Но когда увидела улыбающегося Алекса возле кафе с белой гвоздикой в руке, то уже и забыла о злости. От Алекса снова пахнуло жгучей уверенностью в себе и бесстрашием. Как будто знал наверняка, что все, что он делал сейчас, было правильным.
– А ты, оказывается, на голову меньше, – встретил он ее фразой, напоминающей о страшном начесе.
Стефания посмеялась, любезно приняла цветок.
А потом они до позднего вечера сидели в кафе на набережной, заполненной туристами, и болтали о пустяках. Стефания уже и забыла, какого это – не говорить о демонах.
– Я недооценил тебя, – сказал Алекс, рассматривая ее браслет. – Я думал, это просто украшение. Ты действительно веришь в бога.
– А ты разве нет?
– Наверное, я бы хотел верить. Но как-то не очень получается. Мне кажется, веру обрести не просто. Ее надо заслужить.
– Ты с ней родился, просто ты забыл.
Алекс слушал Стефанию завороженно. В ней было много необычного.
– Дети с раннего возраста тянутся к животным, защищают их, плачут, когда им больно, плачут и от умиления. Но ведь их этому никто не учил. Потому что мы рождаемся с милосердием ко всем живущим, но общество сложилось неким образом, который заставляет нас о милосердии забыть. Бабушек, кормящих кошек на улице, мы считаем сумасшедшими. Подающих милостыню – презираем за потакание изгоям. Людей, сжигающих себя на площади – снимаем на телефон. Это все ненормально, но мы это делаем, потому что этому учит толпа.
– Ты очень любишь людей. Пытаешься объяснить все их слабости так, словно они жертвы обмана, – заметил Алекс.
– Но ведь так и есть. Мы приходим сюда чистыми наивными душами, которые портят другие.
– А как насчет злых людей? Опасных убийц, например?.
– Я здесь не для того, чтобы их прощать. Но с ними определенно случилось что-то нехорошее, если они преисполнились злобой настолько, что переступили грань.
– Ты очень милая, Стефания. Но иногда люди делают выбор в пользу зла с полным понимаем того, что это зло. Они причиняют боль с целью ее причинить. Как те два парня в переулке, – напомнил Алекс.
Стефания пожала плечами.
– Наверное, в такие моменты Бог посылает их жертвам защитника, – ответила она.
Алекс улыбнулся, поняв двусмысленность фразы.
– Боже, ты чертовски милая! – воскликнул он.
А потом посмотрел на часы.
– Уже поздно. Не хочу, чтобы твой дядя волновался.
– Ты тоже очень милый, – ответила Стефания.
Алекс бросил купюры на стол и помог Стефании натянуть кардиган. А потом галантно взял ее под руку и повел к своей машине.
Тем вечером Стефания домой не вернулась.
10. Осознанный выбор
«Бог не есть виновник зла. Он даровал человеку разум, способность различать добро, и зло, и самовластие; злые же страсти рождаются уже от нерадения и беспечности людей. Отнюдь невиновен в них Бог. По свободному выбору воли демоны сделались злыми, равно как и большая часть людей»