-- Но если ты хочешь, чтобы этого не случилось, -- более примирительным тоном сказала Деора, -- ты должен научиться держать язык за зубами. Тогда ты ничего не потеряешь, но даже кое-чему научишься, что обязательно пригодится тебе в жизни.
-- Да не буду я болтать! -- вдруг осмелел и загорячился Яков. -- Но я бы хотел побольше знать о магии... Где ты ей научилась? Ты ведь можешь научить и меня!
Деора собиралась отшутиться, но поняла, что её сын спрашивает вполне серьёзно. "Неужели он взрослеет?" -- подумала женщина. До сего дня Деоре казалось, что Яков ещё долгие годы будет трусливым мальчишкой, от которого в главном деле её жизни нет никакого толка. И всё же она была не готова браться за обучение сына. Как ни крути, но пока рановато, для вступления в сферу настоящего магического опыта. Деора считала, что её сыну ещё нужно превратиться из подростка в юношу, а то и в мужа, должен окончательно сформироваться его характер, иначе такая оккультная практика, как магия, может быстро сокрушить не достигшего зрелости адепта. Но прямо отказать сыну было тоже невозможно.
-- Хорошо, Яша, я постараюсь тебе всё объяснить, но только не сразу. Настоящей магии в один день не научишься. На это могут уйти целые годы и десятилетия...
И она осторожно глянула на сына, ожидая увидеть его недовольство: мальчишки и юноши обычно хотят всё и сразу, не желая ждать целыми десятилетиями. Но Яков никакого неудовольствия не проявил, согласно кивнул и задал следующий вопрос:
-- А почему в Эллизоре магия запрещена?
Деора пожала плечами:
-- Так повелевает Закон Эллизора... Многие страшатся магии, потому что боятся чёрного колдовства, порчи и сглаза. Но магия это, прежде всего, сила и оружие. А любое оружие можно использовать как во имя добра, так и во имя зла...
Яков опять согласно кивнул и осторожно спросил:
-- Мам, а ты не чёрная колдунья?
Деора не удивилась вопросу:
-- Понимаешь, сын, самая высокая магия... это когда ты можешь владеть всеми возможными волшебными средствами, но умеешь при этом удержаться от зла! Тот, кто думает, что он этими средствами владеет, не замечая, что, на самом деле, они владеют им, тот не совершенен в магии. И на то, чтобы избежать этой опасности, порой уходят годы, десятилетия... -- Она на некоторое время задумалась, потом подняла глаза на сына, который смотрел на мать с большим вниманием, и добавила: -- К сожалению, многие так и не справляются с собой. Поэтому, кто ты -- чёрный или белый зависит от тебя самого, от того, насколько ты смог овладеть этим искусством, иначе оно поработит тебя, тогда можно стать полностью чёрным магом... Но... если в магии подняться выше, чем обычное человеческое совершенство, то там просто нет добра и зла, они различаются только как две стороны одной медали... И тот, кто эти стороны всё-таки различает, тот самый совершенный и белый маг!
Деоре подумалось: уж не слишком ли она зафилософствовалась, вряд ли Яков сможет понять её речь о столь высоких материях, но старой колдунье уже так давно не предоставлялась возможность говорить о важных и значимых для неё вещах, что невольно она не смогла сдержаться.
Яков понял её слова по-своему:
-- И всё же я не пойму, почему в Законе есть этот запрет? Ты же сама говоришь, что с помощью магии можно различать добро и зло! Разве Эллизор не справился бы с этим? А с магией Эллизор стал бы ещё сильней!
-- Значит, Эллизор ещё не дозрел до этого! -- ответила Деора и хотела уже закончить этот непростой разговор, но Яков приготовил ей ещё один каверзный вопрос:
-- Мам, а зачем было выпускать нашего Скунса? Почему бы не наслать на них чары? Ведь ты могла бы просто заколдовать Оззи вместе с Чужестранцем!
Деору при этих словах передёрнуло так, что она уронила со стола стакан со своим любимым травяным чаем. Обычная гневливость тут же вернулась к ней.
-- С Чужестранцем! -- пробормотала она, почему-то вскакивая из-за стола и начиная нервно разгуливать по кухне. -- Знал бы ты, что говоришь! Хм... Заколдовать вместе с Чужестранцем? Ты подумай, как просто! Нет, как раз наоборот! Мы ничего не можем, пока Чужестранец с ними! Мы можем только уничтожить их физически! Это единственный выход! Ну, может, сладится! У Скунсика очень ядовитая слюна, очень! Стоит ему немного поцарапать -- спасения нет! Где они возьмут противоядие? Да нет у них противоядия!
"Вот те раз, -- подумал Яков, -- как странно: магия сильна, но Чужестранец сильней? Значит, его магия ещё сильней, вот и все!"
Как это ни печально, но иногда приходится разочаровываться даже в собственных родителях. Вывод из разговора с матерью Яков сделал такой: мать в магии сильна, но есть кое-кто и покруче. Значит, надо учиться изо всех сил, чтобы стать круче тех, кто превосходит его родительницу!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
СКУНС И АНАСИС В ДЕЛЕ
Магируса вытащили на берег не без труда. Как и многие утопающие, он судорожно хватался за своих спасателей, так что в результате Оззи нахлебался воды не меньше, чем сам учёный. В суматохе никто не заметил Скунса, который притаился выше, на скале. Правда, Магирус, лёжа среди сухой травы, таращил глаза и силился что-то сказать, но издавал только громкие хрипы.
-- Вот так случай! Дядя Мак! -- удивился Оззи, тоже мокрый, но не лишившийся дара речи. -- Что ты здесь делаешь?
-- Т-а-а-м! -- наконец выдохнул учёный и повернулся лицом к скале.
Скунс в этот момент примерился и, оскалив свои страшные клыки, прыгнул, рассчитывая попасть прямо на плечи Оззи.
Однако Белла, первая заметившая мутанта, с негромким вскриком бросилась ему наперерез. Ей удалось отбросить саблезубую крысу в сторону -- Скунс промахнулся. И прежде чем он вновь изготовился к атаке, Силентиус успел воспользоваться арбалетом. Стрела ударила мутанта в бок, и он мерзким писком скрылся среди колючего кустарника.
Белла лежал на земле без чувств. Происшедшее было ужасным: Скунс порвал сорочку Беллы, и глубокая длинная царапина кровоточила на её плече. Сама по себе рана вряд ли была опасна, но яд мутантов крайне токсичен, и редко кто выживает, если он попадает в кровь.
Все молчали, поскольку не знали, что делать и что сказать. Лишь Оззи в отчаяние простонал:
-- О-о, Белла, зачем же я взял тебя с собой?!
Но столь печально в небольшой долине у границы Великих болот история любви Оззи и Беллы не закончилась, потому что все услышали голос Чужестранца.
После того как из камина чайного дворика извлекли чересчур любопытного Якова, все пустоты за панно были тщательно заделаны. Тем не менее, вести разговор с Леонардом Главный хранитель Анасис предпочёл в боковой анфиладе Дворца Высшего Совета. Со стороны их беседа выглядела вполне мирной, но, на самом деле, носила исключительно напряжённый характер.
-- Ты, Леонард, играешь с огнём! -- раздражённо говорил Анасис. Ему явно не хватало бокала холодного вина и жареной куриной ножки. -- Не думай, что я ничего не знаю! Мне известно, что ты прятал в своём доме Чужестранца!
-- А собственно, откуда тебе, почтенный Анасис, это известно, в особенности, когда это всё совершенно фантастично? -- сопротивлялся Леонард.
Получалось это у него плохо, потому что Леонард был чужд лукавства и никогда не умел врать легко и свободно.
-- Ты забываешь, что мы живём не в пустыне! -- Анасис уже заметно покраснел и начал размахивать руками, что обычно происходило, когда он начинал терять над собою контроль. -- Ты также забываешь, что твой статус хранителя Закона не избавляет тебя от ответственности за нарушение Закона!
-- Чего же ты хочешь? -- со свойственной ему прямотой спросил Леонард.
Он давно догадывался о нечистоплотности Главного хранителя в делах Закона и, более того, в делах всего Эллизора. Это тянулось уже добрых четверть века, с того самого дня, когда Анасис, только что избранный Главным хранителем, поссорился с братом Леонарда -- Леонидом и его сыном Савватием. Леонарда в это время не было в Эллизоре: после знаменитой схватки под Фарраном он попал в плен к обрам и поэтому не был свидетелем той значимой для маленького Эллизора ссоры. Леонид вскоре погиб, защищая Эллизор от обров, а Савватий ушёл с семьёй в Лавретанию. К тому времени, когда Леонард вернулся, власть уже прибрал к рукам Анасис.