Таллайский посол кресту удивился:
-
Христианин?
-
осведомился он, рассматривая цепь с крестом.
- Э-э-э... - замялся Магирус. - Как сказать... Не совсем... Так получилось, по случаю... - "Какой осведомленный в религиозных вопросах посол", - подумал он и добавил: - Вы всё-таки вещь не портите, постарайтесь так, чтобы она осталась целой".
- Постараюсь! - ответил Яр Кинг и принялся возиться с наручниками.
Оззи недавняя схватка с мутантами значительно обессилила.
Он лежал на телеге рядом с Беллой не в силах пошевелиться. Горели уже было начавшие подживать ноги, ныла еще не до конца выздоровевшая правая рука. Всё вокруг него происходило в каком-то полубреду: бегство из Эллизора или, уместней сказать, бегство всего Эллизора, что-то неладное, происшедшее с Беллой, из-за чего она лежала рядом почти как мёртвая, бледная-бледная, и дыхание её можно было различить, если только поднести зеркальце прямо к её синеватого цвета губам. Из-за спешной эвакуации Оззи за весь день не перемолвился с отцом ни одним словом - и теперь лишь наблюдал, как тот отдаёт распоряжение об организации ночлега.
Да, делать было нечего: зимой темнеет рано и что ещё будет вне привычных границ Эллизора этой ночью посреди диких каменистых холмов-сопок, заросших по склонам густым колючим кустарником. Как понял Оззи, его отец присмотрел довольно большое плато, на которое можно было собрать весь транспорт и всех уцелевших членов клана.
Вот только втаскивать туда телеги, груженные архивом Закона и прочим имуществом, пришлось вручную, потому что почти все лошади, за исключением двух скакунов, были уничтожены мутантами. Оззи, увидев, каких усилий это стоит членам клана, попытался слезть с телеги, чтобы хоть как-то поучаствовать в этих титанических трудах, но проходящий мимо Леонард тут же уложил его обратно.
Пришлось смириться, потому что после недавней битвы Оззи вновь едва мог стоять на своих двоих.Он смежил веки, стараясь внутренне передохнуть, собраться с силами, а когда вновь открыл глаза, то увидел, что на него пристально смотрит один из людей, толкающих сзади телегу. Где-то он уже видел это страшноватое лицо: чёрно-коричневое, словно спёкшееся, с глубокими, как шрамы, морщинам, в обрамлении седеющих почти пепельного цвета волос. Ах да, это же посол Маггрейда Болфус... Именно, благодаря ему, как сказал отец, да, благодаря данному им снадобью, поражённые той страшною зеленью ноги всё же пошли на поправку, спасибо...
Но где же он, Оззи ещё видел этого Болфуса ранее? Какое-то странное ощущение, словно в одном человеке скрываются разные люди: может ли такое вообще быть? Болфус-Болфусом, его раньше Оззи не знал, но в то же время есть нечто в облике этого посла неуловимо знакомое, точнее, старое, своё, почти родное... Правда, взгляд тяжёлый, неродной взгляд, злой, вон, как уставился, с явной недоброжелательностью...
Оззи, незаметно для себя, с этими мыслями задремал. Яков-Болфус, наряду с другими, тоже подустал толкать в гору телегу с людьми из амбулатории - теми, кто не мог передвигаться самостоятельно. Устать-то устал, но - не так, чтобы очень уж вымотался, потому что толкал в пол силы, экономя силы и энергию. Потому что настало время действовать, хватит плыть по течению, да и плыть-то дальше уже некуда, не отправляться же и далее с этим обозом, эллизорским быдлом в Лавретанию? Там Якову решительно нечего делать!
Он огляделся. Никто на Болфуса не обращал внимания, все были заняты организацией лагеря и приготовлениями к ночёвке. Яков достал из кобуры револьвер и зарядил его: широкий пояс, идущий поверх его камзола, исполнял роль патронташа, скрывая в себе дюжину запасных патронов.
"Вот и пригодился револьвер, подарок Геронтия, - усмехнулся про себя Яков. - Спасибо, дорогой друг! Очень ценный подарок, ничего не скажешь! Может, и ещё пригодится!"
Его конь, маггрейдский скакун, выглядел не так уж плохо, в отличие от своего уцелевшего собрата, который был, по виду, в гораздо большей степени утомлён, а то и напуган (скорее всего, полукровка, не настоящий маггрейдец). "Это тоже хорошо, - решил Яков. - Погони не получится, не на чем особо будет гнаться". Он отошёл от своего скакуна ближе к телеге, коротко глянул, как там Оззи: вот ещё одна удача! - его главный соперник спал, утомленный ранами и прошедшей битвой.
"Да уж, молодец! Намахался мечём, герой Эллизора! - с некоторым злорадством подумал посол Маггрейда. - Это нам только на руку..."
Как он и надеялся, Белла оказалась совсем лёгкой ношей, почти пушинкой по причине своей стройности, а Оззи даже и не заметил, что кто-то похитил его беспробудно спящую возлюбленную. Якова немного смутило, что ему пришлось уложить Беллу плашмя поперёк коня, но других более комфортных условий он придумать не мог, да и не было времени на размышления: на него уже начали оглядываться занятые своими делами эллизорцы, а где-то рядом послышался голос Леонарда.
Что ж, пора! Яков вспрыгнул на коня и дал ему хорошего всаднического пинка. От неожиданности тот привстал на дыбы, заржал, потом пустился вскачь, сопровождаемый недоумёнными возгласами.
Всё это, наконец, разбудило Оззи.
На удивление, ему понадобилось не очень много времени, чтобы осознать происходящее. Его меч был здесь же, под рукой, а рядом с телегой стоял второй уцелевший скакун, пусть и похуже маггрейдско-посольского, но выбора всё равно не было. Оззи приложил все усилия, чтобы одним прыжком, не касаясь земли, оказаться на коне. Ноги по-прежнему горели, но ступни были надежно перебинтованы. Правда, на ногах только и были, что бинты, без обуви, но Оззи об этом совершенно не думал: нужно спешить вслед за похитителем Беллы, пока он ещё не ушел далеко и в надвигающейся ночи можно различить следы.
Боковым зрением Оззи ещё успел увидеть бегущего к нему отца: вероятно, тот хотел остановить его, отвратить от безрассудной погони, - и поэтому из всех сил припустился вскач.
Г
лава
ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ГОТОВНОСТЬ И ТЮРЕМНЫЙ БУНТ
Тайный бункер жреца Варлаама не поражал великолепием и пышностью отделки (как видно, не было цели кому-либо пускать пыль в глаза), но был вполне функционален. Геронтий несколько удивился присутствие в бункере Николаса Северного (оказывается даже он, главный жандарм, далеко не всё знал о своём подопечном), однако это всё вполне объяснимо, ведь, помимо самого Варлаама, кто-то должен отвечать за научно-техническую сторону эксперимента или, точнее, предстоящей активации жизненно необходимого Маггрейду импульса. За исключением тамбура, ограниченного двумя герметичными бронированными дверями, как понял Геронтий, бункер состоял из небольшого количества помещений: зал управления с пультом посередине и креслами вокруг, а также отсюда вела ещё одна дверь в другие, как можно догадаться, служебные помещения, вероятней всего - склады с запасами пищи и воды, санузлом и т.д.
На пульте управления выделялись рычажки, кнопки, тумблеры, вольтметры и мигающие лампочки. Отсутствовало какое-либо компьютерное обеспечение. Не будучи в компьютерах специалистом (их вообще в Маггрейде было не так много), Геронтий про себя одобрил видимый отказа от этого не слишком надёжного способа управления современными техническими системами. Насколько понимал сам начальник тайной полиции, с точки зрения надёжности от единой системы компьютерного управления пришлось отказаться, потому что она часто давала сбой из-за своего несовершенства. То есть, компьютеры в Маггрейде слишком часто "зависали", чтобы им можно было доверить осуществление тех или иных важных проектов. Поэтому года три назад технический совет Вирленда при одобрении Варлаама принял решение отказаться от компьютерного управления, оставив за умными машинами расчет и планирование отдельных важнейших и сложных задач. Правда, это всё равно потребовало дополнительных усилий для прокладки обычных коммуникаций, электрических цепей и телефонии, тогда как последняя тоже не всегда оказывалась надежной, но это было уже не столь критично, как при сбоях общей компьютерной сети.