- Вам повезло. У охранников Тыркова были помповые ружья. Это они стреляли, потому что Тырков проезжал мимо.
- Значит, завалили... тварь?
Голышев вздохнул:
- Вроде как...
- Почему вроде?
- Потому что трупа нет!
- Как это нет?
- Нет и всё! Вроде бы сам Тырков и охранники видели очень большую и чёрную собаку, какое-то время и труп её был, а потом - как испарился!
Дружно помолчали. Довольно долго. Сознание у Зарайского опять начало слегка "плыть". В голове вдруг закрутилась какая-то страшно знакомая мелодия - ещё из детства - и почему-то очень захотелось обязательно вспомнить, что это именно за мелодия и кто там и что именно пел: "Вот они опять летят над нами..." да, где-то-там "... в журавлиной стае"... Или нет, как-то так: "Высоко они летят над нами..." Что-то, да про журавлей, была песня. На пластинке ещё, с шипением иглы, с потрескиванием... Не на диске и не на флеш-памяти. Не эм-пэ-три... Флеш-флеш... какое странное слово. Но почему же именно про журавлей так хочется вспомнить все слова той песни?
- Джон Александрович!
- Да?
- Вы меня слышите?
- Да, конечно...
- Что вы обо всё этом думаете?
Что тут можно думать? Плохо всё это, плохо, вот что, дорогой господин-товарищ Голышев... И что ты вообще за человек: около сорока, гладко выбрит, шатен с залысинами, чуть рыжеватый, худой, даже слишком, вид субтильный, хотя на самом деле - жилистый и куда лучше Зарайского владеет набором приёмов некоторых восточных единоборств, даже может убить одними пальцами, об этом Зарайский, как глава VES, знает, поскольку положено знать. Ещё... ну, да, как говорится, в тихом омуте черти водятся и есть... есть... сидит в этом Голышеве какой-то тихий непроницаемый "чорт", как и во всяком "особисте" должен сидеть. Явных подлостей, правда, за ним не помнится. Но - неискренний человек, скрытный, словно таящий в себе нечто - непросто, там, служебные тайны, но что-то и сверх того, при том что - опасное и неприятное, с которым и сам не знает, как быть, даже и сложнее - не знает и сам, браться ли за это большое и мутное, потому что есть ощущение, что, если возьмёшься, то, скорей всего, уже не отлипнешь и не известно - справишься ли. Возможно, именно по этой причине Голышев не выглядел счастливым человеком, точнее - удовлетворённым жизнью. Жизнь его явно томила и томила по-крупному, хотя и в тайне. Нет, что же это были за журавли в песне: "вот они летят опять над нами..." - никак не вспомнишь. А ведь плохо быть Голышевым, мутно как-то. Гм... А что, с другой стороны хорошо быть тем же Зарайским. Да ещё и Джоном? Разве всё не мутно и всё ясно? Но, может быть, всё же чуть ясней? А кто бы знал, что ясней? Или кто именно ясней? А как проверишь, выбора все равно нет: если уж родился Зарайским, то шкуру уже не поменяешь - не поменяешь душу и сердце... Интересное дело, а ведь был такой фантастический роман, когда изобрели прибор, пересаживающий сущность или, там, душу одного человека в тело другого, меняя местами, так сказать, забавно, конечно. Хотя это лишь телами поменяться, а внутренняя суть та же. А вот если ещё и душами, самой сутью...
- Джон Александрович, а вы не думали, что это был "прорыв"?
- А... фиксация прорыва была?
- Да, "прорыв" зафиксирован в это же время, но фиксация была смазанной и точные координаты установить не удалось... Схлопнулся прорыв очень быстро..
- А не точные координаты?
- Никаких не удалось зафиксировать!
- Плохо-плохо! - пробормотал Зарайский, отворачиваясь к стене и с трудом натягивая на голову одной рукой простыню. "Вот они летят опять над нами..." - Устал я, Рем, давай до следующего раза!
Голышев поднялся, слегка стукнул по планшету пальцами - вероятно, отключил.
- Ещё только... пара вопросов! Кто та женщина?
- Какая?
- Которая была рядом с вами и поторопилась сбежать.
- Не знаю... - глухо ответил из-под простыни Зарайский. - Просто мимо шла, закурить просила... а я ж не курю... Ещё что?
- Согласно списка звонков, перед самым нападением вам звонил ваш брат Сергей Зарайский... Из Панамы!
- Да... но...
- Что он сказал?
- Он... ничего не успел. Только поздоровался. В тут из кустов и выскочил этот волкодав!
- Значит, ничего не сказал, не успел, ага... Но каково совпадение, а? Звонок перед самым покушением? Или... перед самым "прорывом"?
- Рем... ты что? В чём-то его подозреваешь?
- Простите, Джон Александрович, но это моя обязанность... подозревать. А ситуация, сами понимаете, далеко не рядовая...
Зарайский в ответ промолчал - или вполне сознательно или и впрямь так устал, что утратил нить беседы и не мог продолжать разговор.
Голышев решил больше не терзать шефа, буркнул: "Выздоравливайте!" - и вышел из палаты.
"Похоже, что не договаривает, - думал он, - что-то явно скрывает!"
Здесь было над чем поразмышлять. Пораскинуть мозгами. А главное, было, что и куда копать. И не только по долгу службы. Голышев не был просто службистом или циником. Но по своей породе или психофизическому типу, он был если и не впрямь лисом, то - явно служебно-розыскной собакой, ищейкой. И если уж взял след, то сбить его с соответствующего направления было почти невозможно. Однако это самое "почти" тоже могло иметь место, потому что Рэм Голышев являлся человеком, тогда как всякий человек имеет свои слабости и уязвимые места. Имел их и Голышев. И в истории с Джоном Зарайским плохо было не только то, что здесь скрывались явные опасности для VES и самой земной реальности. Куда хуже было то, что Голышев во всём происходящем ощущал серьёзную опасность и для себя лично.
Ближе к вечеру пожаловал ещё один посетитель, так что покоя Джону Александровичу в его болезненном состоянии не было. Сам иерей Максим Окоёмов пришёл, чему Джон Зарайский был крайне удивлён. Или это ему померещилось? Да нет, вроде на самом деле - настоящий батюшка, в рясе и с крестом, как и в прошлый раз в рабочем кабинете ещё. И такой же, как бы это сказать? - воодушевлённый, вот что, явно фанатик своего дела. Ну, может быть это даже и хорошо. В некоторых случаях, да. Лучше порой иметь дело с человеком убеждённым, чем с тем, кто чётких убеждений вообще не имеет.
- Как вы узнали, батюшка, что я здесь?
- Теперь это моя прямая обязанность в отношении сотрудников VES!
Ну, точно, чешет как по писанному. Уверенностью так и пышет!
Зарайский задумчиво посмотрел на иерея, словно прикидывая, сколько тот весит при его росте и достаточно скромных габаритах:
- Но я вас, кажется, не звал!
- Но, вы же в больнице, а моя прямая обязанность, согласно Евангелия, посещать больных!
Да, уверен, что пришёл не зря. Независимо от результата. В себе уверен. Мол, исполняю долг. Понятное дело, долг - сильная мотивация. В особенности, мотивация для верующего человека. А может с ним и попробовать обсудить, где здесь Бог, а где диавол?
- Может это и так, но мне кажется, что здесь имеются ввиду верующие! Ну, верующие больные... сотрудники, типа. А я всё же не объявлял себе принадлежащим именно к вашей пастве.
Посмотрим, что он на это скажет. Попровоцируем слегка. Если будет сердиться, раздражаться, то всё это пустое, значит, удар не держит. Тогда его мотивация - тоже так себе, не рабочий, стало быть, мотив.
- Ну, хорошо, я ненадолго... - как-то обезоруживающе улыбнулся Окоёмов. - Можно, я на минутку присяду? А то набегался уже сегодня, с утра уже был в больнице, три соборования в разных местах... Тут, вот, в пакете, апельсины, яблоки, бананы...
Ага, уже лучше, не так плохо. Может говорить и по-человечески, не только - лозунгами.
- У меня аллергия на цитрусовые...
- Ох, простите!
- Ну, ладно, хотите, садитесь, раз уж пришли...
В общем, можно поговорить. Вот только допуска у него пока нет. Ничего, можно попробовать для начала без конкретики, исключительно общие вопросы.
И о. Максим, переведя дух, присел рядом с кроватью раненного Зарайского. Помолчали довольно долго. Глава VES явно что-то обдумывал. А думал он не только о сидящем рядом иерее - думал Джон Александрович о том, что не знает, на кого именно было это нападение. На него самого? Весьма возможно. А вдруг не на него, а на Таню Кокорину, тогда как он оказался рядом чисто по случаю? Впрочем, нападение могло быть и на них обоих сразу, что не делало ситуацию проще. А еще возможен крайне маловероятный вариант, что нападение было случайным. Но этот вариант Зарайский в принципе отметал по той простой причине, что, если это "прорыв", то вероятность того, что он случайно произошёл прямо в районе личного присутствия главы российского филиала VES, а так же и супруги одного из оперативников этой же спецслужбы, - крайне мала, вот что, почти невероятна.