В помещении санчасти под опекой мамаши Зорро на двух койках в углу находились двое неизвестных - оборванных и истощенных. Оба без сознания - у одного, что с виду помладше, жар, а другой, явно старше, выглядел ещё хуже.
- С этим что-то совсем плохо. У него низкая температура и низкое давление. Такое ощущение, что он вообще в коме... - сообщила мамаша Зорро и добавила: - Не нравится он мне! А младшенький, скорее всего, выкарабкается. Ничего, я его свежей ухой буду откармливать и отпаивать!
- Где вы их нашли? - спросил Леонард у Рейдмана.
- Не так уж далеко. Может быть в паре километров отсюда. Только углубились по центральному тоннелю. У них кончились все свечи и припасы. Плюс обезвоживание. Пожалуй, ещё день и мы бы нашли их трупы.
- Значит, проход есть? Границы проницаемы?
- Пожалуй, что так. Иначе откуда бы они появились? Вопрос только, кто они, кого представляют, зачем и куда шли?
- Что при них было?
- Ничего особенного. Пара мечей. Арбалет. Никаких документов, карт или записей. У младшего на шее какая-то дудка.
- Дудка? - удивился Леонард.
- Ну, флейта или свирель, я не разбираюсь! - пожал плечами Рейдман.
- Флейта это, флейта! - встрял в разговор Магирус.
- Ну, пусть флейта, это нам без разницы! - Рейдман был чем-то недоволен, но Леонард никак не мог понять - чем.
- Знаешь, Леонард, мне кажется эти двое откуда-то из центра, может быть из самого Эллизора! - продолжил Магирус. - Хотя не исключено, что младший бывал где-то на юге, поскольку у него загар явно приобретённый...
- Загар ещё где-то рассмотрел! - встряла мамаша Зорро. - Вон, какой бледный, серый, лица нет!
- Вот и мне интересно! - высказал-таки своё недовольство Рейдман. - С чего такие выводы: Эллизор-не Эллизор?
- Интуиция... - пробормотал в ответ Магирус, но более спорить не стал, вынул из кармана пустую трубку и демонстративно засопел в неё.
Что-то дрогнуло в сердце Леонарда, когда он ещё раз взглянул на старшего из незнакомцев: лет, наверное, под сорок, ранняя седина, небритость, в которой тоже можно увидеть седоватый окрас. Шрамы на лице. Чем-то напоминает Оззи...
- У этого вообще сплошные шрамы на теле, - со вздохом заметила Зорро.
- Значит, много воевал где-то! - уже спокойно, без видимого недовольства заметил Иван Рейдман.
- А ещё следы от ожогов... - дополнила Зорро. - Досталось человечку! И одна нога у него хроменькая. И вообще он на нашего Оззи похож! Охо-хо-хо! - не сдержалась и невольно запричитала она: - Где же они теперь, бедняжки, Оззи и Белла?!
Неожиданно подал голос племянник Леонарда Савватий, который тоже был здесь - сидел до этого момента в углу, обхватив голову руками, а тут вдруг поднялся, оглядел всех прояснившимся взором и сказал:
- Белла жива! Жива! - и после паузы добавил: - Мы её увидим!
И опять сердце Леонарда заныло как никогда ранее. Но он не предал особого значения словам полоумного Савватия.
- Да, что-то есть общее... - с трудом выдавил он, ещё раз взглянув на нежданных гостей. - Но Оззи сейчас только ещё двадцать лет...
- Конечно-конечно! Двадцать! - замахала руками Зорро. - Будь он здрав и благополучен, где бы ни находился! А уж этот... - тут она украдкой смахнулся слезу, - даже и не знаю, выживет ли?
Леонард более не стал задерживаться на складе и вновь отправился на ту сторону в свой Амбар. Вечерело. После недавнего похолодания вновь растеплилось, но облака над озёрной гладью были высокими, перистыми. Солнце клонилось в зубчатые скалы на западе, и малиновая полоса от лучей заходящего светила мерно колыхалась на мелкой ряби хрустально чистой воды. Ну, а по центру озера своим искрящимся отражением продолжала баловать взгляд пространственно-временная дуга. Сердце у Главного хранителя продолжало ныть, и он никак не мог найти причины этому щемящему и болезненному внутреннему чувству.
На вёслах сидел старый друг Оззи - Силентиус, один из тех, кому пришлось пережить давнюю экспедицию в Лавретанию вместе с Чужестранцем, а также и другие приключения, которые, казалось бы, происходили всего несколько лет назад, но стали уже не больше и не меньше как - историей. Ещё один верный друг Оззи - Эндрю пропал без вести при последнем трагическом исходе эллизорцев в Лавретанию, тогда же и пропал, а скорее всего, погиб, отец Беллы - Александр. Это уже, не говоря о том, что судьба самой Беллы и Оззи оставались неизвестными, не исключено, что их тоже уже нет на этом свете. В этом смысле хранитель Закона Эллизора Леонард всегда старался быть реалистом: то есть, не питал лишних иллюзий. Однако человеческое сердце не может перестать быть таковым - человеческим, а значит и не может перестать болеть, если только не сделалось каменным. Леонард же, при всей внешней суровости своего облика, всегда был живым человеком.
- Сил... можешь спеть что-нибудь? - сказал он, ощущая, что по-прежнему речь даётся ему с явным трудом.
Силентиус любил петь, а ещё к тому многие песни сочинял сам. Он с готовностью кивнул и тут же, не оставляя вёсел, запел чистым и сильным голосом:
Отогрели заброшенный дом
Здесь, в низине, где сказка лесная
Заблудилась под зимним дождём,
Мы сюда ещё всех позовём,
И для танца ты выйдешь хмельная
Этим новым весёлым вином,
То ли грешная, то ли святая -
И споёшь, будто радость одна
Ожидает очаг этот новый,
Что ненастье пройдёт, и дубовый
Стол для пира накроем вдвоём.
Из записок в тетради, найденной на складе.
18 июня.
Впереди был небольшой и явно уже побитый войной посёлок, который мы решили не обходить стороной, но постараться разжиться продуктами, водой, медикаментами. В этот момент нас было четверо - прибился ещё один рядовой как раз из соседнего подразделения сапёров. Он был не ранен, хотя и с сильно исцарапанным веснушчатым лицом, рыжеватый. А ещё при нем был АКМ-47 и два целых магазина в "разгрузке". До него мы втроем могли похвастаться лишь одним АК-а с полупустым магазином, пистолетом с одной лишь полной обоймой и моей гранатой.
Итак, решили найти магазин, аптеку, если повезёт. А что ещё делать? - только на везение и Бога уповать. Правда, как оказалось, никто из нас не знал ни одной молитвы, кроме "Господи помилуй", даже молитва "Отче наш" полностью и без ошибок никак не получалась, не складывалась. Один из магазинчиков находился прямо на въезде в посёлок, но от него осталась только вывеска "Продукты", лежащая чуть в стороне, в то время как остатки павильона уже почти перестали дымиться после попадания явно неслабого калибра. На улице было ни души, порывы сухого жаркого ветра мели мелкий мусор и какие-то пластмассовые обрывки. Чуть ближе к центру обнаружился остов танка со снесённой взрывом боекомплекта башней, которая в результате задрала орудийный ствол из ближайшего кювета. Тут же тошнотворно несло обгорелым мясом, хотя никаких трупов на первый взгляд я не заметил. Впрочем, было не до осмотра достопримечательностей, нужно было глядеть, как говорится, в оба, дабы не нарваться на неприятности. Будучи сам без ствола, с одной гранатой чувствуешь себя не очень, словно голый, ведь граната это оружие ближнего боя, всего один бросок.
В центре нашли-таки довольно большой универсальный магазин в старом двухэтажном здании, вывеска свидетельствовала, что там же должна быть и аптека. Прямо посреди улицы, напротив магазина, опираясь на новенький с виду костыль, стояла высокая худая старуха в темно-синем платке. Взгляд у неё был какой-то отрешённый, остановившийся, было даже непонятно, видит ли она нас. Магазин был заперт изнутри, но за стеклянными прозрачными дверями вдруг обнаружился мужик в чёрном комбинезоне охранника и с помповым ружьём. Вид у него был, впрочем, не очень уверенный, из чего можно было сделать вывод, что он тут один и большой огневой силы не представляет. У меня оставлялось с собой несколько сотен, пришлось сквозь двери показать их этому горе-охраннику, уж очень не хотелось устраивать здесь стрельбу-пальбу-разборки. В конце концов, мы не бандиты и не мародёры, да и всегда есть опасность привлечь к себе чьё-то внимание.