В общем, в магазине мы затоварились, в том числе и медикаментами, но уже на выходе из посёлка нам не повезло: позади вдруг нарисовался джип местных повстанцев с крупнокалиберным пулемётом на турели, а ещё несколько позади пылила их же "бэха". Наверное, можно было попробовать сразу сдаться, но северяне первыми открыли огонь. Если вы не знаете, как пули калибром в четырнадцать миллиметров разрывают тело вашего ближнего, то вам лучше никогда не видеть этого: первым это произошло с тем из нас, кто вскинул единственный имеющийся у нас с полным боекомплектом автомат. Падая на землю и отползая за обгоревший остов бывшего здесь танка, я ещё услышал два пистолетных выстрела, но следом уложили на землю и того, кто осмелился открыть пусть и никудышный, но ответный огонь. Куда подевался наш третий спутник, я даже и не понял: то ли успел дать дёру, то ли его тоже уложили очередью из пулемёта. Во всяком случае, мне было не до тщательного осмотра местности. Со мной была одна единственная граната, прямо за мной и остовом танка был небольшой кювет и бугор, заросший густой травой, а за бугром чуть в отдалении начинался лес, куда мне и было желательно попасть. Однако этому желанию сильно препятствовали джип с пулемётом и бэтээр на дороге. Правда, бэтээр дал газу и подался куда-то дальше к центру поселка, в то время как к остову танка и трупам моих товарищей, судя по урчанию мотора, приближался тот самый джип. Севряне, как видно, решили проверить, всех ли они положили на месте. Итак, у меня была надежда только на единственную мою гранату. Джип моих врагов имел открытый верх с пулемётной турелью, и если угодить гранатой именно туда, внутрь, был шанс уйти живым, потому что, если даже если кто в джипе будет не убит, а только ранен, контузия от взрыва и шок вряд ли дадут ему возможность вести прицельный огонь, тогда как "бэха" не сможет быстро развернуться и вести за одним мной серьёзную охоту. Беда была в том, что ранее мне доводилось бросать гранату всего два раза в жизни, да и то было на учебном полигоне. То есть шансов у меня было немного. Даже выглянуть из-за танка и примериться вряд ли оставалась возможность: тут же заметят и изрешетят. Я даже и не знал, на каком расстоянии находится джип - доносился только шум мотора. Очевидно было также, что если они сейчас остановятся и повылезают наружу, то это сильно уменьшит шансы уложить их всех в одной кабине, на борту, так сказать, этого самого джипа. Было обидно, что, вот, похоже, настал мой смертный час, а я ничего особо выдающегося в этой жизни совершить не успел, разве что женился да родил одну дочку, но и в этом ничего такого особенного нет. Даже в этой дурацкой войне ничего такого героического не совершил - что приказывали, то и делал. Именно эта обида заставила меня молиться - как-то так: "Господи, ты же видишь, что со мной происходит! Помоги мне сейчас, помоги! Помоги, и я постараюсь жить лучше, как Тебе угодно! Обязательно прочитаю Библию, я же уже однажды пытался! Помоги, Господи, бросить эту гранату!"
В общем, когда я выдернул чеку и быстро поднялся из-за танка, момент был вполне удачный: пулемётчик отвернулся, двое только изготовились спрыгнуть на земле, а водитель хоть и смотрел прямо на меня, выпучив глаза, но ничего сделать уже не смог, только, кажется, пытался что-то крикнуть, когда моя граната с металлическим стуком угодила куда-то прямо за пулемётную турель -и тут же раздался взрыв. Его последствие я не стал рассматривать, потому что тут же дал дёру за бугор в сторону леса. Сзади раздавались стоны и какие-то выкрики (стало быть, кто-то уцелел, это мне не жалко, пусть живёт, кто может), но выстрелов в мою сторону в тот момент не доносилось.
21 июня.
Вчера, наконец-то, вышел к своим. С рукой дело совсем плохо, грозит ампутация, так что меня должны отправить в столичный госпиталь. Это, конечно, хорошо, ведь увижу своих: в первую очередь Жанну и Сонечку.
Глава ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
В ПОИСКАХ ЯДОЗУБОВ
Несмотря на то, что Яков хорошо знал эллизорские подземелья, задача найти питомник с таллайскими ядозубами, оказалась не из лёгких. Покойный Тимур хранил местонахождение ядозубов и запасов снадобья в тайне и никому эту тайну не раскрывал. В его комнатке-чулане удалось обнаружить лишь небольшой запас заветных белых крупинок, две трети которых Великой посвящённый отсыпал себе в шкатулку, а треть милостиво презентовал Геронтию Ному, который без снадобья (пусть тот и утверждал, что не очень к нему привязан) рисковал совсем разболеться и перейти на постельный режим.
Вооружённые факелами, свечами, мотком верёвки и кинжалами Яков вместе с Геронтиумом уже который час бродили в разветвлённых подземельях под Дворцом Пробуждения. Великий посвящённый мог неплохо ориентироваться в темноте даже и без освящения, но никогда и никому этой своей способности старался не выдавать, считая её своего рода тайным оружием.
- Не мог Тимур устроить этот питомник слишком далеко от дворца. Он никогда надолго не исчезал...
- Всё же зря ты убил его... - пробормотал главный жандарм, держась чуть позади посвящённого.
- Ты же знаешь, что это получилось случайно, - раздраженно ответил Яков, - я был вынужден воспользоваться кинжалом прежде, чем заметил, кого поразил. К тому же лезвие было отравлено...
- Понятно дело, - вновь как бы между прочим заметил Геронтиум, - иначе вряд ли Тимур дал бы убить себя. Лучшего бойца не сыскать во всём Эллизоре... Это вообще - чудо из чудес: завалить самого Тимура! - он вновь на беду себе не замечал, что говорит с Великим посвящённым излишне дерзко.
- Не повезло, - подавил в себе раздражение Яков и сделал вид, что никакой дерзости не замечает, поскольку ему было интересно, как и что в дальнейшем будет говорит его давний соратник, - не повезло нам всем с этой историей. Проклятая девчонка...
- Всё же я бы не советовал тебе трогать её... - Геронтиум остановился и громко чихнул, так что колебания воздуха его спутник ощутил, словно горячую волну. - Ганна явно не одна, и нужно прежде понять, кто именно ещё водит с ней дружбу...
- Знаю-знаю! - нарочито спокойно ответил посвящённый. - Не чихай так громко! Здесь небезопасно! И вообще, если мы не найдём ядозубов и снадобья, все остальные проблемы просто не актуальны! Без снадобья мы сами по себе рискуем быстро загнуться без всяких врагов и пятой колонны как таковой!
Хотя Геронтиум уже давно Якову, как говорится, осточертел, но ведь нельзя остаться совсем без соратников. А тут, недавно, Великий посвящённый осознал, что после гибели предателя Тимура, кроме Геронтия Нома, у него никаких прямых соратников или друзей более не осталось. Хотя, что такое вообще друг как таковой или, кстати говоря, что такое вообще эта такая называемая дружба? Чаще всего, это иллюзия, иногда - увы, большая, иногда даже - великая! - которая, стоит заметить, очень часто становится полной противоположностью, то есть - сущей враждой! Вспомнить хотя бы того же Оззи, друга детства, с которого и начались все злоключения Якова? Уж какой по началу был сосед и друг... а чем всё потом обернулось? Впрочем, вот и получалось, что Геронтиум Якову пока ещё нужен, пусть и забывается, ведёт себя неадекватно. Но, весьма возможно, это простительное следствие его общей болезненности, которое также берёт начало всё в той же пережитой ими летаргии? "Простительное"? - ну, да, пока простительное. Пока он ещё и впрямь нужен для дела. А там, как говорится, как фишка ляжет!
Они некоторое время помолчали, втягивая в себя густой смрадный воздух. Впереди была развилка, состоящая из трёх коридоров. Один из них, центральный, имел каменную кладку и производил более надёжное впечатление. Тот, который уходил вправо, включал в себя старые и гнилые на вид деревянные подпорки, а вот проход, что был по правую руку, оказался, скорее, не коридором, но довольно глубокой нишей, которая в свою очередь скрывала в себе массивную железную дверь со встроенным замком.