Леонард, услышав эти слова, даже рассмеялся:
-- Ты засадил меня в тюрьму! Ты преследуешь моего сына! И говоришь, что всё надо решить полюбовно?! Как ты себе это представляешь? И вообще говоря, какая муха тебя укусила, хранитель?
"Муха-муха, вот именно! -- подумал Анасис. -- Может, и впрямь всё дело в мухе?" Была же здесь ещё лет двадцать назад заразная крапивная мушка-мутант, вызывавшая у человека частичный паралич функций головного мозга и, как правило, постепенное сумасшествие. Вот те раз! А если воскресла эта муха-мушка, крапивное семя? А ну как и впрямь она укусила Главного хранителя? Анасис страшно испугался этой мысли, но усилием воли постарался держать себя в руках. Какая ещё такая муха? Уже двадцать лет, как её вывели-потравили. Да-да, именно так, чтобы не ходило, не бегало крапивное семя по славным эллизорским полям, чтобы ничья такая лапа не ступала, куда не должно...
-- Подожди, Леонард, не спеши, -- Анасис скривился и продолжил в том же как будто дружелюбном тоне, который ему самому не нравился, но который он никак не мог переменить на более соответствующий моменту. -- Я, на самом деле, не желаю тебе и твоему сыну зла... Так сложились обстоятельства... Но мы вместе должны найти выход -- такой, благодаря которому все бы остались живы и ничьи бы интересы не пострадали... Чтобы и овцы сыты и мухи целы...
-- Это невозможно, Анасис, и ты сам это прекрасно знаешь!
-- Что невозможно?
-- Чтобы ничьи интересы не пострадали! -- Леонард откинулся на нарах и прислонился спиной к каменной стене. Теперь, вот так, полулежа, он с лёгкой печальной улыбкой смотрел на сидящего за тюремным столиком Анасиса, и от этого спокойного слегка ироничного взгляда Главному хранителю сделалось ещё хуже.
Анасис встал -- продолжать разговор не имело смысла, к тому же голова просто раскалывалась.
-- Ну, смотри, у тебя есть время подумать. Я ещё зайду...
У порога камеры он чуть задержался, понимая, что не выяснил самого главного: что именно известно Леонарду о Лавретании и о том, какие документы могут там находиться?
Но как обо всём этом выведать у Леонарда, Анасис пока не придумал. "Ладно, -- решил он, -- подожду возвращения Корнилия". И, не попрощавшись, вышел. В голове Главного хранителя звучал какой-то странный детский стишок, невесть откуда взявшийся, от которого он никак не мог отделаться. "Муха-муха цокотуха, муха по полю пошла, -- бормотал Главный хранитель, медленно шествуя по тюремному коридору, будучи не в силах вспомнить окончание навязчивого стишка. -- Пошла-пошла... Что же она там, дура, нашла? И как, вообще говоря, посмела?"
ГЛАВА
ПЯТНАДЦАТАЯ
ПУСТЫННАЯ ЛАВРЕТАНИЯ
До Лавретании Оззи с Беллой добрались быстро.
Лавретания -- одно из самых красивых мест, соседствующих с Эллизором. Единственный недостаток -- слишком уединённое. Все торговые и транзитные пути лежат в стороне. Западнее начинаются Великие болота, северней -- кряж Адамсона переходит в дикие неприступные горы. Южнее -- Маггрейд, а восточней -- Эллизор. Только по одному этому географическому раскладу клан, обитающий в Лавретании, вынужден вести замкнутый образ жизни. Лавретанцы, в основном, промышляли рыбной ловлей, ведь селение клана находится на берегу полноводного озера. Клан сбывал рыбу на рынках Эллизора и Маггрейда. Лавретанская рыба ценилась куда выше эллизорской, поскольку была более благородных пород. Клан защищён от нашествий горами и болотами, а также -- более цивилизованными и могущественными кланами. Правда, как выяснилось позже, соседство с Маггрейдом стало для жителей Лавретании роковым.
Члены основной семьи в клане Лавретании приходились близкими родственниками Леонарду. Глава семейства -- Савватий, его племянник. Вот к нему-то и отправился Оззи вместе с Беллой, надеясь, что остальной отряд вместе с Чужестранецем уже дожидаются там.
Солнце стояло высоко, когда они вошли в селение на берегу озера. Поражала полная тишина, царившая вокруг. Не блеяли и не мекали домашние животные, не кудахтали куры, помалкивали утки и гуси. Их просто нигде не было видно.
Оззи остановился и достал из ножен меч.
-- Здесь что-то не так, -- сказал он, -- похоже, что никого нет. Слишком тихо... Нужно быть осторожней, вдруг впереди засада!
Они двигались, крадучись, стараясь держаться стен и оград. Домов в Лавретании немного, и вскоре они вышли к центральной площади, заросшей по краям кустами акации, вереском и малиной. Видимо, недавно здесь произошла вооружённая стычка. Вот остатки костра с перевёрнутым походным казаном, вот лежащая на боку знакомая тележка с сорванным колесом, а вот труп бедного пони Чико с шеей, пронзённой стрелой, явно из мощного стражнического арбалета. А вот и другой небольшой переломленный арбалет -- на земле, в пыли. Такой арбалет был у Силентиуса. Недалеко, на траве пятна спекшейся крови...
Оззи остановился и с силой сжал рукоятку меча.
-- Их всех захватили и увезли! -- с печалью сказал он. -- Наверное, это стража Корнилия. Скорей всего!
Белла инстинктивно прижалась к его плечу. Она удерживалась, чтобы не плакать, но скорбь исказила её лицо.
-- Одно утешает, -- сказал Оззи. -- Вряд ли кто-то погиб... Не видно ни одного тела, кроме Чико...
Впрочем, трупы нападавшие могли забрать с собой, и Оззи прекрасно знал это. Говорил так, только чтобы утешить Беллу.
Он присел возле опрокинутой телеги и задумался. Надо было что-то решать... Но что? Если они захватили Чужестранца, то в Эллизор возвращаться опасно. Но там могут арестовать отца, ведь Чужестранец будет служить доказательством его вины! Оззи рассвирепел: "Но я не допущу этого! Чтобы отца осудили по этому обвинению! Ведь это я нашёл Чужестранца, а не он! Пусть тогда судят меня!"
Внезапно раздался шорох, и из зарослей за углом дома вылезла какая-то помятая фигура. Это был Магирус, который умудрился пересидеть нападение в кустах.
Анасис тем временем разболелся ещё больше. Лекарь из амбулатории Совета, в очередной раз осмотрев хранителя, ничего толком не сказал: как видно, он и сам не знал, как с этой хворью бороться, а между тем слабость и головная боль только усилились, по телу пошла крупная подозрительная сыпь (неужели-таки муха?), солнечный и вообще сильный свет вызывал резь в глазах, поэтому Главный хранитель предпочитал полумрак и мокрую тряпку на голове. Он гнал от себя сон, поскольку стоило ему закрыть глаза, как в тёмных углах спальни начинали шевелиться тени, слышались голоса, невнятные и тягучие.
В какой-то момент Анасису привиделась покойная жена, которая вдруг вошла в комнату в своём любимом вечернем платье с кружевами, присела рядом на кровать и сказала:
"А я знаю, что ты изловил когтистого дровосека!" -- "Не мели ерунду, дорогая", -- пытался в бреду ответить Анасис, -- когтистого дровосека невозможно поймать! А вот муху... можно! Нечего ей топтать наши поля!" -- "Но ты поймал его! Поэтому ты и убил меня, чтобы никто об этом не догадался?!" В негодовании Анасис потянулся, чтобы схватить спорщицу за край платья и задать хорошую трёпку, как это не раз бывало в жизни, но обнаружил, что это вовсе не покойная жена, а начальник стражи Корнилий, который явился с докладом о проделанной работе.
Анасис был вынужден собраться с силами и сесть, спустив ноги с кровати.
-- Докладывай! -- сказал он без предисловий, стараясь сфокусировать свои мысли таким образом, чтобы реальные события и факты не путались с бредом, который притаился где-то на задворках сознания.
Корнилий доложил, что рейд в Лавретанию увенчался определённым успехом. Чужестранец схвачен и помещён в отдельную камеру. Вместе с ним захвачены двое друзей Оззи -- сводные братья Силентиус и Эндрю. Самого Оззи и Беллы почему-то с ними не оказалось. Во время операции по захвату ранен один из стражников, но не тяжело, опасности для жизни нет, хотя сам факт сопротивления, оказанного Силентиусом и Эндрю, является отягчающим обстоятельством. Кроме того, местного клана в Лавретании более не существует: селение обезлюдело какое-то время назад, возможно, по причине захвата и вывоза всего имеющегося населения вместе с имуществом. Такую политику по отношению к небольшим кланам ныне проводит Маггрейд и, вероятно, это дело рук именно этого клана. Никаких бумаг не найдено вообще. Если они и существовали, то их, должно быть, вывезли те же захватчики.