-- Гм... Тайные силы, Тайные силы... С огнём играете, сами того не зная, детский сад какой-то... Слушай, Корнилий! -- вдруг решительно заявила она. -- Я могу помочь Анасису только в одном случае! И ты должен сделать это!
-- Что именно?
-- Корнилий! Ты должен отпустить Чужестранца на свободу! При условии, что он непременно покинет Эллизор!
С минуту стражник смотрел на Деору в полном недоумении.
-- Да ты совсем рехнулась, старая ведьма! -- наконец, сказал он. -- Как же я могу отпустить его, если уже всё запротоколировано и дело поступило на рассмотрение судебного заседания?
Деора на "старую ведьму" не обиделась, не до того уже было:
-- Мне всё равно, что вы там намудрили со своими судами и заседаниями, но пока Чужестранец здесь, в Эллизоре, мы все в опасности и толку не будет! Вы можете засудить Леонарда с его Оззи, но публично судить Чужестранца -- это, мягко говоря, рискованный эксперимент! Нет, это просто безумие!
Корнилий хотел спросить у Деоры, почему она именно так думает, но только ещё больше сгорбился и поник. Интуитивно он чувствовал, что колдунья права. Что-то с этим Чужестранцем с самого начала не так... Но, с другой стороны, разве могло всё быть иначе? И можно ли по-другому? Ну, взять, к примеру, и выдворить этого арестанта за пределы Эллизора без всяких разбирательств? И чтобы сие действие осуществлялось в рамках Закона, в согласии с Законом? Нет, фантастика! Такой номер не пройдёт! Да и Леонард с Оззи всё равно оказываются нарушителями Закона, и для рассмотрения их дела Чужестранца нужен, отпускать его нельзя... В общем, замкнутый круг какой-то. Да ещё эти самые Тайные силы, которыми бредит Анасис, на кой они ему сдались, даже если они и существуют? Или он сам говорил, мол, про Тайные силы придумал, что ли? Так нет, не только Анасис твердит про "силы" эти, другие тоже болтают... Короче говоря, совсем запутаешься с этими мудрецами!
Корнилий, в общем-то, знал, что Анасис от него многое скрывает. Главный хранитель имел своих людей в Маггрейде и ещё в некоторых кланах, но все имена, связи, явки и пароли были известны только ему, Анасису, и в случае его смерти должны были перейти по наследству к следующему Главному хранителю. Теоретически это так, но вот где их Анасис хранил, даже Корнилию было неведомо. Конечно, начальник стражи неизбежно оказывался в курсе многих действий и секретных операций, поскольку часто принимал в их осуществлении непосредственное участие, но всего знать в принципе не мог. И вот в результате с этими Тайными силами и Чужестранцем творилось нечто уже окончательно не- подвластное разуму Корнилия. Да ещё и сам Анасис лежит почти как труп и не может дать никаких указаний.
-- Ладно, Деора, -- сказал Корнилий и поднялся, -- я попробую что-нибудь сделать, по обстоятельствам... Но гарантировать ничего не могу...
Уже на улице начальник стражи оглянулся, достал заветную коробку и быстро сунул под язык несколько белых крупинок. "Как бы не было передозировки", -- равнодушно подумал он, прислушиваясь к самому себе.
Стало чуть легче, но всё же тоска последних дней не проходила. Да и не любил Корнилий наркотики, а любил крепкое спиртное: виски, джин, водку или, на крайний случай, самогон.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
СПАСИТЕЛЬНЫЙ ЗАПОЙ
КОРНИЛИЯ
Яков решил починить арбалет.
Как и все юноши в Эллизоре, он в своё время прошёл начальную военную подготовку, хотя был далеко не лучшим учеником. Фехтовал он слабо и вообще боялся брать в руки меч. Правда, неплохо стрелял из арбалета и вполне мог управиться с пращей. Нынешние события с Леонардом и Оззи поначалу повергли его в уныние, а потом неожиданно пробудили в Якове толику воинственного духа, так что он решил провести небольшую ревизию собственных оружейных ресурсов. Ресурсы эти и некоторый инструментарий Яков перебазировал в подвал, куда теперь имел полный доступ.
Тут и выяснилось, что, несмотря на десяток имеющихся стрел, старый арбалет сломан. А ведь это был неплохой арбалет! Ни какая-нибудь там учебная стрелялка для подростков, но настоящий боевой образец для реально тяжёлых стрел и с редкой, но удобной для не очень сильных людей винтовой системой натяжения. Проблема оказалась в рукоятке, навинчивающейся на стержень, с помощью которого и натягивалась тетива: сносилась резьба и рукоятка проскальзывала, не давая натянуть тетиву. Промучившись с ней, Яков понял, что сам не в состоянии починить эту хитрую деталь, ведь требовалась замена или нарезка новой резьбы. Поразмыслив, Яков решил отправиться в центральные мастерские Эллизора, где наверняка смогли бы что-нибудь подобрать или нарезать резьбу. Естественно, он не стал тащить с собой арбалет, а просто сунул рукоятку в карман. Чтобы выйти из дома, нужно было проследовать через гостиную, но ещё издали через приоткрытую дверь он услышал, что мать с кем-то разговаривает: её голос звучал громко и властно, а в ответ раздавалось какое-то неясное бормотание.
На цыпочках, стараясь не шуметь, Яков подкрался поближе и застыл сбоку от дверей. Теперь он всё хорошо слышал.
-- Я привела тебя в чувство, Анасис, -- говорила Деора, -- но я не могу тебя так просто исцелить, как в прошлый раз. Есть какие-то причины, которые привели тебя к нынешнему кризису! А ведь это не могло просто так случиться, я вдохнула в тебя силы, которые не могли тебя беспричинно оставить! Постарайся вспомнить всё, что с тобой произошло!
Яков не видел собеседников, но по голосу Главного хранителя можно было определить, что тот крайне плохо себя чувствует:
--- Я не знаю, я плохо помню... Я зашёл в тюрьме к Леонарду, но мы с ним опять не поладили... Потом... Потом я сидел в канцелярии... Немного отдохнул... Да...пошёл... Да, куда же я пошел? Очень это важно, да... А-а, ну, конечно, я же хотел допросить Чужестранца... Пора уже его допросить, сколько можно тянуть? На днях мы должны открыть заседание суда, а его ещё ни разу не допросили... Куда это годится? Ну, вот я и пошел... А дорога... то есть, коридор...
-- Так ты был у него? Ты говорил с ним? -- голос Деоры дрожал от нетерпения. -- Говори, чего ты молчишь, хранитель?!
-- Деора, я не помню... Наверное, нет, не говорил, у меня такое ощущение, что я заблудился там... Коридор какой-то не тот, освещение другое, дверь... Да, представляешь, они поменяли дверь!
Опять же Яков не видел лица матери, но само её молчание было красноречивым.
-- Тебе ещё повезло, хранитель, -- наконец сказала она уже более спокойным голосом. -- К твоему же счастью, тебя не допустили к нему, а то, не исключено, ты бы уже не говорил со мной...
Анасис тоже помолчал, видимо, обдумывая услышанное, а затем прохрипел:
-- Кто не допустил, кто? Кого ты имеешь в виду?
-- Это уже неважно, хранитель, это не имеет значения, кто... Важно, что ты чудом уцелел... Ты хоть это уразумел? Теперь же, как я понимаю, наша задача вновь поставить тебя на ноги?
-- Да, Деора, да, иначе всё пропало!
-- Проблема в том, Анасис, что сейчас это будет посложней, чем в прошлый раз. Тогда от тебя требовалось просто согласие, а сейчас нужно твоё более серьёзное участие, нужна своего рода инициация...
-- Что-что? -- не понял хранитель. -- Что ты имеешь в виду?
-- Я постараюсь объяснить...-- голос Деоры вдруг стал холодным, и в нём зазвучал металл. Яков прежде никогда не слышал
т
акого
голоса матери. И ему за стеной и дверью сделалось страшно. -- Но ты поймёшь это не сразу, по ходу дела... Представь себе, что ты сделан из железа... И вот по разным причинам это железо, это твоё тело заржавело... Нам надо избавиться от этой ржавчины, нужно отряхнуть её. Ещё лучше, превратить железо в золото, но в случае с тобой это нереально...
-- Постой, Деора, -- прервал колдунью хранитель, -- у меня есть золото! Настоящее! Высокой пробы! Сколько тебе нужно?
-- Тьфу ты! -- в сердцах сплюнула Деора. -- Да я ж не о том! Забудь пока про своё золото! В общем, чтобы тебе помочь, нам нужно уяснить, что в твоей жизни явилось самым для тебя трудным, мучительным, страшным! Нечто такое, за что тебя всегда обличает совесть... Ведь есть такое, есть?!