Однако
как это произойд
ё
т, старик так и не сказал.
Но не прошло и месяца...
"
Анасис лихорадочно перевернул страницу и обнаружил, что далее в тетради нет листов: похоже, что кто-то просто-напросто аккуратно вырвал их.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ОЗЗИ И ДЕОРА
СОБИРАЮТСЯ В ПУТЬ
Главу Тайной канцелярии Маггрейда, если постороннему человеку взглянуть на него несколько со стороны, не зная, кто он есть на самом деле, вполне можно принять его за обычного канцелярского служащего -- в особенности когда Геронтий восседал за своим письменным столом. Правда, среди бумаг на столе не было характерного бюрократического порядка, но вид у Геронтия был, как правило, строг и сосредоточен, а небольшие круглые очки подходили именно канцелярской крысе, но никак не одному из самых опасных людей клана.
-- Ты, пожалуй, присядь... -- буркнул Геронтий, коротко глянув из-под очков на Оззи, -- нужно всё проверить по списку, чтобы не было пропусков и ошибок... За всё распишешься, а когда вернёшься, отчитаешься...
Оззи молча присел на табурет, стоящий напротив стола.
-- Та-ак, сухой паёк... -- бормотал Геронтий, продолжая внимательно изучать список. -- Ага-а, спальный мешок... Ишь расщедрились... Гм-м, ну да, ну да, жеребец трёхлетка, пегий, особой маггрейдской породы, седло, сбруя...
-- Мне нужно моё оружие, -- подал голос Оззи, -- мой меч и мой арбалет!
Геронтий прервал изучение списка и с интересом воззрился на своего невольного подопечного.
-- Гм! -- усмехнулся он, словно закашлялся. -- Может быть, тебе ещё помповое ружьё дать? Или автомат Калашникова? Знаешь, что такое автомат Калашникова?
Оззи кивнул: в принципе он знал, что это за оружие, хотя в самом Эллизоре на нынешний момент оставался всего один исправный экземпляр.
-- Ну, ладно, оружие тебе отдадут, не бойся, -- посерьёзнел Геронтий и поднялся из-за стола, -- давай расписывай вот здесь и вот здесь! Сейчас пойдём на склад получать амуницию, отправишься прямо сегодня, нечего зря время терять!
По дороге на склад, который находился на соседней улице, Оззи терзался вопросом, позволят ли ему увидеться с Беллой, но лик Геронтия был настолько непроницаемым, что юноша не мог решиться высказать свою тревогу.
-- Итак, вроде всё ничего! -- сказал Геронтий уже на складе, внимательно осмотрев, как Оззи одет, а также -- оружие и всю его экипировку. -- Коня получишь на выезде, в окружной конюшне. Тебя туда сопроводят... Теперь вот что... -- Геронтий достал из сумки-планшета футляр в виде трубки с застёжками, опечатанный, с прочным ремешком. -- Это спрячь под одежду, можешь повесить на шею. Печати не срывай и что внутри не смотри! Передашь непосредственно вашему Главному хранителю. Там документы, которые могут помочь твоему отцу. Вот тебе ещё пропуск на выезд и въезд в Маггрейд, он действителен в течение месяца, не больше. За это время ты должен уложиться, это в твоих же интересах! Желаю удачи!
И Геронтий холодно улыбнулся.
-- У меня одна просьба! -- решился, наконец, Оззи. -- Моя невеста...
-- Нет, это исключено! -- решительно заявил начальник Тайной канцелярии. -- Увидишься со своей невестой, когда уладишь все дела в Эллизоре... Если вернёшься обратно цел и невредим! -- Он ещё усмехнулся и, как видно, решил смягчить пилюлю: -- Ничего страшного, она будет в безопасности. Мы переведём её под домашний арест: поживёт у твоего братца Фаддея, а трудиться будет там же, в санчасти, она уже там попривыкла, да и мамаша Зорро ею вполне довольна!
В очередной раз Деора удивила своего сына тем, что велела ему собрать и уложить вещи таким образом, как если бы им пришлось отправиться в далёкое путешествие.
-- Но разве мы должны куда-то бежать, мама? -- испуганно спросил Яков.
Его мать сидела за столом в гостиной и сортировала какие-то травы, неслышно шевеля губами -- как видно, вела счёт: "Триста головок шептуньи и полсотни иван-чая..." -- прошептала она и, подняв голову, задумчиво посмотрела на сына:
-- Не исключено, -- сказала она спокойным, но мрачным тоном, -- наше вынужденное бегство совсем не исключено...
-- Но почему, почему?! -- возмутился Яков. -- У нас же здесь дом, хозяйство! Да и куда мы пойдём?!
-- У нас не будет другого выхода, сынок, если в Эллизоре воцарится Чужестранец!
В голосе матери прозвучала такая странная уверенность в неудобном для них будущем, что Яков испугался ещё больше.
-- Да как же это может быть?! -- воскликнул он и даже выпрыгнул из-за стола, за которым до этого сидел напротив матери. -- Это же просто невозможно! Ведь уже объявили, что завтра в Высшем совете начинается суд по делу Чужестранца!
-- Это меня и пугает, дорогой мой сын! -- усмехнулась Деора.
-- Так ведь Совет должен осудить и приговорить Чужестранца вместе с Леонардом и Оззи! Нам-то чего тогда бояться?! Да, мы должны выступить свидетелями, но ведь наши показания будут правдой, а не ложью!
Деора только махнула рукой и, встав из-за стола, закончила расфасовку трав по отдельным пакетикам.
-- Я не могу тебе объяснить всё, но я очень боюсь, что весь этот суд закончится полной катастрофой! А в этом случае нам придётся уносить ноги из Эллизора! -- на минуту Деора задумалась и затем продолжила. -- Не знаю, сможем ли мы достать коня, поэтому ты должен взять минимум необходимых вещей -- столько, сколько, если что, ты мог бы нести сам.
Яков не стал продолжать спор, но остался в недоумении. Совсем недавно он убедился, насколько его мать сильна в магии, и вот теперь она почему-то выказывает такое очевидное малодушие. Как-то это, мягко говоря, не последовательно. Он вышел из дома и огляделся: осеннее тепло ещё не спало, но до праздника Листопада оставалась уже недолго. Сколько себя помнил Яков, на этот праздник всегда бывало прохладно. Сын Деоры лишь усмехнулся своим мыслям: подумаешь, "праздник Листопада", какая сентиментальная чушь, зачем здесь, в этом Эллизоре, какой-то искусственный листопад? Да ещё обязательно из берёзовых листьев? В чём, вообще говоря, смысл праздника? Ладно, собираться, так собираться: не так уж много у Якова вещей, да и любимый арбалет всё равно неисправен. Впрочем, в последнее время сын Деоры начал осознавать -- не в одном оружии могут быть сила и мощь: мечи, стрелы, копья, ружья -- это всё лишь только внешнее... Куда важней -- сила слова или даже сила мысли!
Рыжая мелкая собака пробиралась вдоль канавы напротив дома. Яков с интересом посмотрел на неё, прикидывая, велико ли между ними расстояние, к примеру, для выстрела из арбалета. Собака негромко, с испугом, зарычала и скрылась в кустах за канавой.
По вечерам мамаша Зорро подолгу задерживалась на рабочем месте, а то и регулярно ночевала в одном тюремно-больничном помещёнии вместе с Беллой, где довольствовалась старым топчаном и набитым соломой, как и у остальных заключённых, одеялом. Какие-то родственники мамаши Зорры жили за пределами тюрьмы, но почему-то она к ним не очень благоволила, и, похоже, тюрьма заменила ей родной дом. Постепенно, наблюдая за ней, Белла пришла к выводу, что под маской внешней грубости и даже хамства скрывается сердце доброе, сочувствующее, самоотверженное. Казалось, что здесь кроется какая-то тайна, возможно, давняя драма или трагедия, которая продолжает мучить эту немолодую сварливую женщину.
День в тюремной больнице для Беллы начинался рано, с рассветом, и включал множество обязанностей и трудов не только по медицинской, но и по хозяйственной части. Может быть, это было и к лучшему: так, по крайней мере, оставалось меньше времени для тоски по Оззи, отцу и родному Эллизору. Правда, всё это время Беллу не оставляли мысли о том, как помочь Оззи и его отцу. Для этого Белла принялась прислушиваться и наблюдать за тем, что происходило вокруг неё. Вскоре она убедилась, что тюрьма при Тайной канцелярии Маггрейда, действительно, является особой. По всей видимости, в неё помещали самых разных по происхождению и статусу людей, которые по каким-то причинам попали в поле зрения тайной полиции. По внешности это были далеко не всегда явные преступники, разбойники, контрабандисты. Напротив, большинство из заключённых, с которыми приходилось контактировать Белле, производили впечатление людей вполне добропорядочных или даже благородных.