-- Теперь я бы хотел поговорить о некой конкретике... -- видимо, посчитав, что его собеседник уже полностью готов к её восприятию, Варлаам вновь присел за стол и уже больше не сверлил Сартория взглядом: -- Помимо усилий по обеспечению работы реактора, нужно форсировать строительство башни...
-- Что значит форсировать, посвящённый? -- переспросил Сарторий. -- Вроде мы и так решили, что начнём стройку весной следующего года. Всё же это не пустяк -- такое грандиозное сооружение! Нужно тщательней разработать проект, нужно проработать смету... Соответствующие службы уже этим занимаются...
-- У нас может не оказаться времени, чтобы тянуть до весны! -- Варлаам перебил советника видимо спокойным голосом, но Сарторий почувствовал, что жрец очень внутренне напряжен: -- Обстоятельства могут обернуться против нас... В современном мире очень много непредсказуемого... Только наша башня, если мы успеем её возвести, своими энергетическими полями сможет стабилизировать этот мир. Если же мы не успеем это проделать, мир может войти в новую виртуальную фазу, где все наши усилия и достижения не будут иметь никакого значения или даже обернуться против нас... Надо спешить! -- жрец помедлил, словно взвешивая, стоит ли разжёвывать ещё своему собеседнику столь важные мысли и идеи, и закончил: -- Пойми, дорогой советник... Наша задача не подстраиваться под этот переменчивый мир. Если мы будем ставить такую ограниченную цель, то не поспеем за ним. Общее течение нас сметёт! Наша сверхзадача переформатировать этот мир, чтобы он подстраивался под нас и был полностью управляем!
Сарторий не понял и половины из того, что сказал маг, но скрытая в его голосе убеждённость действовала безошибочно.
-- Хорошо! Попробуем! Постараемся! -- кивнул советник. -- Правда, я ещё не знаю, как именно. Нужно посоветоваться со специалистами!
-- Посоветуйся-посоветуйся... -- Варлаам поднялся из-за стола, давая понять, что их разговор подошёл к концу. -- Я тоже помогу... У меня есть на этот счёт свои конкретные соображения и предложения для Империуса...
Судя по тому, как маг помог с запуском реактора, это были не пустые слова.
Уже возле дверей, провожая гостя, Варлаам сказал:
-- Да, кстати, чуть не забыл... Меня беспокоит Эллизор... Многие не дооценивают его опасность... Пора бы уже разобраться с этим кланом...
Сарторий пожал плечами: лично ему Эллизор представлялся некой досадной закавыкой, но теперь, когда в сердце Маггрейда затеплился источник атомной энергии, никакой Эллизор не мог помешать их далеко идущим планам.
-- Мне кажется, -- казал он, -- Эллизор это, скорее, проблема нашего имиджа. Маггрейд последние годы пытается представить себя могущественным, но демократическим кланом. Поэтому прямое поглощение или завоевание Эллизора для нас сейчас рискованно. К тому же мы предпринимаем некоторые меры... Есть шанс договориться с их Главным... как его... хранителем, да... Анасисом...
-- Анасисом? Ну да, Анасисом, да... -- проговорил Варлаам задумчиво. -- Нет-нет, -- продолжил он, словно внимательно прислушиваясь к чему-то. -- С Анасисом уже ничего не получится... Придётся искать другие варианты... Подумай об этом, советник...
И, не прощаясь, Верховный жрец Маггрейда закрыл дверь своих апартаментов.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВРТАЯ
ПЕЧАЛЬНАЯ РАДОСТЬ
ЛЕОНАРДА
Известие о том, что Оззи должен будет вернуться в Маггрейд, отравило Леонарду радость встречи:
-- Пять лет! -- восклицал он. -- Что ты наделал, сын мой! Целых пять лет! В гладиаторах! Да это же самоубийство!
Они сидели в привычной обстановке своей гостиной, ели овечий сыр и пили ржаной кофе. Оззи понимал, что отец говорит всё это в сердцах, и наоборот весь светился радостью и уверенностью в своих силах: ещё бы, они победили! Враги, фактически, сокрушены, Анасиса больше нет, а Совет признал правоту Леонарда и даже постановил учинить дело по исправлению и восстановлению оригинала Закона! Можно ли тут не радоваться и не торжествовать! Одно только приводило в недоумение: то, что Чужестранец не остался с ними, но быстро покинул Эллизор, удостоив краткого разговора одного только Леонарда. Но почему-то заговорить на эту тему с отцом Оззи боялся.
Он успел помыться, надеть новую одежду -- и усталости как не бывало. Словно не пришлось ему сидеть в маггрейдской тюрьме, драться с разбойниками и спасаться от чудовищного монстра в Радиоактивном лесу.
-- Ну, отец, я же не мог никак иначе! Они предъявили мне убийство стража и оставили в заложницах Беллу... Что я ещё мог?
Но, в отличие от радующегося сына, Леонард мрачнел ещё больше:
-- Сколько раз я говорил тебе, Оззи, чтобы ты был аккуратен с оружием... Если бы ты не ранил того стражника, может быть, всё бы и обошлось!
-- Не думаю, папа, вряд ли... Там в этом Маггрейде не так всё просто... Ведь это именно Маггрейд захватил Лавретанию... Пока я был там, мне так и не удалось ничего узнать про Савватия и его детей... А ведь он должен быть где-то в Маггрейде... И потом, я думаю, что настоящие документы... настоящий Закон может быть тоже припрятан у них! Они схитрили, они дали мне копии, а у себя придержали оригинал!
Леонард внимательно посмотрел на сына: да, похоже, тот прав. Если у коварных маггрейдцев оказался в руках оригинал Закона, то вряд ли бы они так легко отдали его Оззи. Совершенно логично, что оригинал может быть в Маггрейде, и они могут в дальнейшем этим шантажировать Эллизор. Вся эта история с оригиналом Закона требовала прояснения. От этого зависело будущее всего Эллизора.
-- Ну, хорошо, -- немного смягчился Леонард. -- Я отправлюсь в Маггрейд вместе с тобой и постараюсь всё выяснить на месте!
-- А вот это вряд ли! -- продолжил веселиться и дразнить отца Оззи.
-- Почему это "вряд ли"? -- изумился Леонард. -- Что мне может помешать быть вместе с тобой?!
-- А то, папа, что тебя обязательно выберут Главным хранителем! Или ты не знаешь, что Главный хранитель не может отлучаться из Эллизора по личным делам дольше, чем на три дня?
Леонард только махнул рукой и даже не стал спорить с сыном. Вероятность стать Главным хранителем у Леонарда действительно была. Только он об этом до сего часа всерьёз не задумывался. Конечно, можно сказать, мол, я о такой чести не мечтал и не мечтаю... но ведь одновременно всем очевидно, что больше -- некому!
-- Ну, в конце концов, -- сказал всё же Леонард, -- это вовсе не личное дело, а как раз-таки дело Закона!
-- Хорошо, папа, -- с притворным смирением ответил Оззи. -- Но всё равно Главного хранителя может командировать только Высший Совет, да и то, с согласия большинства его членов!
-- Откуда ты всё это знаешь, паршивец?! -- удивился Леонард.
-- Жизнь научила! -- рассмеялся Оззи. -- Пей кофе, отец, а то остынет и придётся снова кипятить его!
Деоре стоило больших усилий спасти жизнь своему сыну. Противоядие действовало медленно, и, кроме того, Деора не была уверена, что в приготовленном ею составе все травы сохранили силу. Пришлось торопиться, поскольку в любой момент в их дом могла нагрянуть стража, а известий, чем там всё закончилось на суде, что прозвучало, а что нет, не от кого было получить. Не идти же в дом к Анасису, когда он, может быть, уже и сам находится под арестом (о настоящей судьб хранителя она ещё не знала). Однако как бы внешне сурова и зла ни казалась Деора, сын для неё уже давно являлся единственным любимым существом на свете.
Деора сделала ему ещё одну инъекцию и испугалась: не переборщила ли она с дозировкой? Но, вроде подействовало: дыхание Якова сделалось более ровным, синюшность поубавилась. Деоре пришлось оставить сына и спуститься в подвал, чтобы забрать уже приготовленные на случай бегства вещи. Так и есть: Скунс вернулся в свой загон и, как ни в чём не бывало, похрустывал кормом. Деора с трудом, но сдержала гнев: в конце концов, животное не виновато -- виноват сам Яков. Она внимательно осмотрела мутанта: вроде цел, и недавняя рана от арбалетной стрелы уже зарубцевалась. Потом вывела Скунса во двор и огляделась. Никого и ничего не было слышно. Смеркалось. Но делать нечего: придётся бежать на ночь глядя.