будучи некоторое время
без чувств, чуть не умер от ран и жажды в пустыне. Его подобрал один из местных бедуинов, который, как видно, желал при удобном случае получить за него выкуп или хотя бы продать в рабство. У этого бедуина была дочь Анура, не очень красивая, но умная и расторопная и, ко всему, унаследовавшая от своей покойной матери многие тайные знания и умения. Анура воспылала к раненому рыцарю сильной страстью и привязанностью - и сделала все, чтобы приблизить его к себе. Это ей удалось: никогда раннее до этого не знавший женщин, Гвидо жил с ней, как муж с женой, и тоже к ней сильно привязался. Она же открыла ему многое из сокровенных знаний, какие ей были доступны. Дальше произошла трагедия, потому что один из рыцарских отрядов собратьев-единоверцев Гвидо ворвался во владения бедуина и освободил "плененного" Гвидо. Сам бедуин и его дочь Анур были при этом убиты. Гвидо чуть не сошел с ума от горя, но его освободители посчитали, что все это не более, чем следствие былых ран и тяжкого плена. Когда Гвидо пришел в себя, то поступил разумно: скрыл от всех происшедшие с ним перемены и внешне продолжил вести себя так же, как
подобает
рыцар
ю
-христианин
у
, хотя с момента гибели своей возлюбленной Анур, фактически, перестал им быть. Иная страсть завладела сердцем рыцаря: он желал обрести всю полноту тайных знаний и всю, какая только возможна для человека, магическую силу!
Не исключено, что именно это стремление привело его в число доблестных рыцарей ордена Храма Господня. Сам магистр так рассказывал о времени своего пребывания в ордене... "Конечно, я и раньше знал об этом благородном ордене, но не считал себя достойным быть в их числе его рыцарей. Не знаю даже почему, но большинство из них во главе с верховным Магистром отнеслись ко мне с
огромным
доверием. Я, впрочем, также жаждал их доверие всецело оправдать. В то время я ещё искренно надеялся, что на пути общепринятого служения можно достичь силы и высшего знания не в меньшей степени, чем путём иных практик,
частично
открывшихся мне через мою почившую Анур. Естественно, что я скрывал от своих собратьев эти свои тайные стремления, продолжал храбро биться с неверными и выполнял другие поручения ордена, но постепенно я начал понимать, что на самом деле орден представляет собой не совсем то, что может показаться извне. Когда, собственно, у меня и возникли эти подозрения, я был посвящен в истинную тайну ордена и сделался его полноправным
посвящённым
членом. До сих пор не могу забыть тот решающий разговор с верховным Магистром ордена. Наверное, чего-то подобного я ожидал, но, тем не менее, тот разговор превзошел все мои ожидания.
- Мой юный друг! - сказал мне Магистр. - Я знаю, что ты храбр, верен и пытлив! И я мог заметить, что ты ищешь большего, чем имеешь, и ты действительно этого большего достоин! Готов ли ты выслушать
и принять
от меня настоящее предложение этого большего? Не
смутиться ли твой разум и не
устрашиться ли твое сердце? Тот, кто жаждет большего - жаждет силы и власти, но власти совсем не той, которой ищут сильные мира сего, это все прах и тлен, потому что есть власть гораздо более сильная и полная, но она требует от человека очень серьезных жертв! Готов ли ты к этому?!
- Да, монсеньер, думаю, что готов! - ответил я с возможно ясной твердостью.
- Тогда выслушай то, что известно нам и приготовься всецело последовать за нами! Знай, это великая честь, которой сподобляются
далеко
немногие!"
Вот оно! - Яков оторвался от чтения: вот то, чего жаждет и он, Яков! Как это похоже! Как это созвучно его мыслям и желаниям! Пусть он не терял возлюбленной Анур, но он тоже потерял многое: мать, свое лицо, Эллизор! Но здесь речь идёт о какой-то совсем уж древней эпохе, а в древней истории Яков совсем не разбирался... Впрочем, детали и исторический фон были не столь важны, главное - судьба самого магистра.
И Яков жадно продолжил свое чтение.
Леонард тяготился своей высшей для Эллизора должностью Главного хранителя Закона. Не его это все-таки планида, не для него эта стезя. Хотя, конечно, другого выбора у него три года назад просто не было: большинство хранителей проголосовало за его кандидатуру, не мог же он отказаться, это выглядело бы как явное малодушие. Да и, кстати говоря, Чужестранец, прежде чем отправится куда-то дальше своим путём, ясно дал Леонарду понять, что тот должен принять высшее хранительство. Леонард в который раз подумал, что скучает по Чужестранцу. И это, в общем, странно: кто он, казалось бы, Леонарду? - а всё кажется, что один самых близких и родных...
Главный хранитель сидел за столом в привычном ему помещении хранилища. Вокруг громоздились пыльные тома стенографий и толкований - и, откровенно говоря, вся эта обстановка и книжная премудрость Леонарду давно опротивели. Но - что поделаешь? - с тех пор как Главная тайна Закона, фактически, перестала быть тайной и выяснилось, что в свое время, четверть века назад, не только утратился оригинал Закона, но и сам Закон подвергся преступным изменениям со стороны тогдашнего Главного хранителя Анасиса, основной головной болью всего Высшего совета стала необходимость восстановления подлинного текста Закона. И вот беда: за три года в этом самом насущном деле они почти не продвинулись. Слишком это непростое дело - восстановить то, что называется аутентичным текстом, когда нет никаких следов оригинала, а лишь только фрагменты некой копии да толкования со многими разночтениями. А сверх того, не ясными оставались сами мотивы преступного изменения закона в прошлом: Леонард не мог отделаться от ощущения, что вовсе не Анасис играл в этом главную роль, но именно что служил исполнителем чьих-то гораздо более зловещих планом и куда более могущественной воли. Ощущение это было просто навязчивым, хотя никаких фактических подтверждений тому среди сохранившихся документов Леонард пока не находил.
Леонард вздохнул, поднялся, надел и тщательно застегнул старый армейский плащ. На улице смеркалось, но вокруг из-за выпавшего снега было светло. Главный хранитель подумал, что за многие годы он не припомнит в Эллизоре такой белой зимы. Леонард решил прогуляться среди этого снежного великолепия и поэтому отправился домой пешком, однако вскоре пожалел об этом, потому как, будучи в старых сапогах, быстро промочил ноги.
Дома его встретил племенник - Савватий. После перенесенных в Маггрейде испытаний он так до конца и не пришел в себя, хотя и, как правило, вёл себя спокойно.
Но в этот день он был почему-то взволнован:
- Где Белла? - первым делом спросил он у Леонарда.
- Белла? - удивился тот. - Наверное, у себя дома, или - в амбулатории.
Савватий неожиданно крепко ухватил локоть Леонарда и с большим трудом, с напряжением, но осмысленно проговорил:
- Белла... в опасности!
Из "Рабочего словаря
VES
" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).
Виртуальная реальность.
В понимании всех основных служб
VES
данное определение отличается от определений обычной земной науки, философии, социологии. С самого начала своего существования
VES
имеет дело с феномен материализации и параллельного (основной земной реальности) существования множествах иных реальностей, которые принято именовать "виртуальными". Основной причиной материализации виртуальных реальностей считается "сдвиг" (См. "Сдвиг виртуальный"). Точное число материализовавшихся реальностей неизвестно, аналитическая служба