Он прекратил исподволь наблюдать за Беллой и посмотрел в окно: снег почти весь растаял, но солнце затянуло какой-то мутью. Кроме того, видимый край неба сильно потемнел, там же сверкали зарницы. Кажется, это была маггрейдская сторона.
"Что-то будет, - с некоторым равнодушием подумал Яков. - Наверное грядет буря... Ну и пусть! Пусть сильнее грянет буря!" Кто-то легко прикоснулся к его плечу: Белла протягивала ему книгу, которую ещё в Маггрейде подарил Варлаам.
- Почтенный, Болфус! - сказала она. - Вы просили доставить вам из дома книгу. Кажется, это она и есть? Возьмите!
- Да, это та самая... - пытаясь не смотреть на Беллу, Яков взял книжный том в руки и открыл наугад.
Надо же, как и в прошлый раз, он попал на жизнеописание "Чёрного рыцаря":
Каниш сверлил меня своими голубыми, но холодными глазами и, похоже, не желал верить мне. Вместе со своими спутниками, мы были в его полной власти, потому что сбились с пути, да и вообще вряд ли смогли бы без проводника найти дорогу через перевал.
- Значит, ты говоришь, великий горд пал? - переспросил он.
- Да, так случилось. Неверные оказались сильней нас!
Передо мной и моими спутниками лежало жареное мясо, овощи, зелень, но я чувствовал, что необходима сдержанность: нельзя показывать голод и жажду -сохранение достоинства являлось залогом выживания в той ситуации, в которой мы оказались поневоле. Поэтому лишь отломил небольшой кусок, осторожно положил в рот и, исходя слюной, начал нарочито медленно пережевывать нежное сладковатое мясо.
- Значит, говоришь, они сильней? - усмехнулся мой собеседник. Да не прост был этот племенной вожак - рослый, плотный и белокурый.
- Выходит, что так!
- Это потому что волк всегда сильней!
Я отщипнул ещё кусочек мяса, но пока что держал его в руках, дабы не выдать спешки в удовлетворении чувства голода. Он говорит про волков? К чему бы это?
- Вы, последователи Распятого, не имеете волчьей хватки, поэтому и отступаете, проигрывая... Тот, кто отрёкся от своего родства, перестаёт быть хищником... И думает, что это для него благо... Но это ошибка, ведь чаще побеждает хищник!
Всё-таки я прожевал ещё один кусок, прежде чем ответил:
- Ты говоришь мудрые вещи, но посмотри, на самом деле последователи Христа завевали почти весь мир... Было время! И если бы не агарянская ересь... Но ведь и ты здесь сам подчиняешься христианскому закону!
Каниш вновь слегка усмехнулся в ответ:
- Эта ваша победа лишь внешняя, как ты не поймешь? Но где же победа внутренняя? Заставить волка подставлять то одну щёку, то другую? И чтобы он с этим согласился внутри себя? Это смешно!
Я понял, что наша беседа подошла к той черте, когда мои спутники становились лишними свидетелями. Поэтому мы продолжили разговор чуть позже, уже наедине, когда Каниш решил показать мне старые культовые сооружения на ближайшем холме. Этим гигантским камням,
причудливо
уложенным друг на другое было, наверное, не одна тысяча лет. Да и пейзаж вокруг, стоит заметить, сам по себе весьма красивый - чем-то напомнил мне родной Прованс.
- Я вижу, что на самом деле ты не просто последователь Распятого, - заговорил Каниш, когда мы поднялись на холм и остановились возле грубой кладки основания некогда великолепного строения. - Ты явно ищешь большего...
Странно, но этот по внешности явный славянин располагал к откровению.
- Да, я ищу силы, - признался я. - Мой магистр во многом мне помог, но я подозреваю, что он не до сих пор не открыл мне главного
.
Пока не открыл... Надеюсь, что, когда я вернусь в свои пределы, мы ещё встретимся с ним и тогда...
Каниш не стал возражать - только кивнул и сказал следующее:
- Это тоже путь, не спорю... Но на этом пути вы останетесь одиночками, способными постичь силу лишь сами по себе
.
Одиноч
ек легко смести, стереть в пыль!
- А разве возможно иначе?
- Возможно... Вс
ё
возможно! Только это требует иных поступков, иного бесстрашия! Распятый - обманщик! Вместо силы он принёс слабость... Просто нужно вернуться к силе крови, к настоящему могуществу!
- Не представляю, как это возможно. Неужто вы, славяне, можете дважды войти в одну и ту же реку?
Холодные голубые глаза Каниша потемнели:
- Будь осторожен, рыцарь! - воскликнул он. - Ведь я не славянин!
- А кто же тогда? - удивился я.
- Я есть ромей, разве ты не понял? Настоящий ромей!
Мы помолчали.
- Вс
ё равно есть вещи непреодолимые,
- сказал я. - Разве можно, к примеру, победить время? Смотри, даже эти великие камни пребывают в запустении! Разрушаться и они!
-
Не спеши! Эти камни играли и играют свою роль. Они дают силу!
-
Как же можно с помощью камней, пусть и огромных, иметь силу ныне живущим?
-
Ты просто не прозреваешь сути! Эти камни
-
вместилища душ умерших из одного рода и племени. Через это род сохраняется неразрывным, и умершие дают силу своим живущим
потомкам
. А вы, последователи Распятого, все ждете воскресения, которое еще неизвестно, будет ли, чтобы обрести общую силу...
И он молча начал спускаться с холма. Мне пришлось догонять его. Уже внизу я спросил:
- Но ты дашь нам проводника через перевалы?
- Да, конечно! - ответил он. - Тебе нужно вернуться на родину... Может быть, мы ещё потом встретимся с тобой. Ты будешь полезен!
Яков устал читать эти исторические записки: всё же он был ещё слаб. Однако кое-что из прочитанного его зацепило: одиночку, даже достигшего силы, могут всё равно стереть в пыль, так получается? Но ведь Яков тоже хотел, жаждал достичь силы и могущества, скорее, именно что индивидуальным путём! Кто бы ещё мог сопутствовать ему? Мать уже умерла... Разве что великий маг Варлаам может быть для него учителем, ведь больше нет никаких друзей и соратников. Раньше Яков об этом как-то вообще не думал, поскольку привык быть один, однако теперь тезис неведомого Каниша запал в душу в качестве пусть и небольшой, но зудящей занозы или, точнее, кровоточащей язвочки.
Снаружи, за окном взвыл ветер, задрожали стёкла, ударил гром: похоже, что буря достигла Эллизора. Прошло ещё какое-то время, в течение которого Яков дремал, не обращая внимания на порыве ветра и удары грома на улице. Но неожиданно вокруг поднялась целая суматоха.