А, собственно, что в этом удивительного? Сколько же людей, которых лично знавал Корнилий, уже покинули этот мир? Правда, раньше сам Корнилий за эту жизнь как-то цеплялся, у него для этого были причины, была мотивация, вот! Больная жена, к примеру... Служба на благо Эллизора... Ну, понятно, с последним не очень-то задалось, в конечном счёте выяснилось, что вовсе не благу Эддизора он служил, но было же время, когда он тешил себя такого рода иллюзиями. Теперь иллюзий совсем не осталось. Жить стало уже незачем. Впору было мылить верёвку - желательно покрепче! Однако что-то Корнилия от этого шага удерживало. В частности, некоторые разговоры вокруг. Вот сегодня, к примеру, два высококвалифицированных работника, которых он охранял, делились мнениями относительно прокладки металлической магистрали в строящейся башне. Не всё из их разговора Корнилий понял, но одно было очевидно: вся эта передающая магистраль - "не просто так". Ни у кого в мире больше такой штуки нет. И такой мощности, благодаря реактору.
Сперва Корнилию показалось, что два его подопечных обсуждают проблему с этой самой мощностью, как нечто трудно осуществимое, но потом понял, что рассуждают они немного о другом.
Так, один говорил:
- Мощности, скорей всего, хватит! И передатчик выдержит! Я только не пойму, как они хотят решить проблему с фокусировкой?
- А что такого? - недоумевал второй. - Сфокусируют, куда и как им надо!
- Э-э... мне кажется, у них нет такой аппаратуры, чтобы произвести нужную фокусировку. Разброс может быть в сотни километров! Что называется - клан туда, клан сюда?
- Ну, не знаю... Тогда зачем вообще затевать весь сыр-бор? Если точно попасть в противника почти невозможно?
- Вот в том-то и вопрос! Для чего же, тогда, ещё нужен импульс такой предельной мощности?
Дальнейшему разговору Корнилий уже не был свидетелем, но услышанное запало в душу. "Подумаешь с фокусировкой проблема... - думал он, - это, стало быть, с прицеливанием, что ли? Было бы оружие, прицелятся как-нибудь, найдут, если надо, специалиста, в этом ли проблема? Вон, бывают же стрелки - лупит, навскидку, не прицеливаясь, и попадает в яблочко, потому что - талант! Так и тут, пальнут на вскидку и прощай Эллизор!" С этой мысль. Корнилий окончательно распрощался со сном, поднялся и выпил из кружки теплой с металлическим привкусом воды.
Огляделся и, мягко ступая, стараясь никому не попадаться на глаза, пошёл на другой уровень - к Магирусу.
Г
лава
СЕМНАДЦАТАЯ
РЕЦЕПТЫ ИСЦЕЛЕНИЯ ОЗЗИ
Такого душевного смятения Яков не испытывал уже давно - наверное, года три, с тех самых пор, как началась та проклятая для него история с Чужестранцем. Лучше бы ему вообще не видеть всех этих хлопот, которыми окружила Белла его худшего врага. Да и не только Белла - целая толпа эллизорцев поочерёдно заглядывала в амбулаторию справиться о состоянии здоровья Оззи, так что на входе пришлось поставить ещё одного стража, который большинство невольных посетителей отсекал. Но всё равно! Все эти охи и ахи, всё это непрестанное обсуждение, чем и как лечить, каким образом спасать! Беда, что сам Яков ещё слаб, а то бы давно сбежал из амбулатории куда подальше.
Одно утешало: то, что Оззи, по всему, плох. Вроде бы он, по временам, и приходил в себя, но сознание его быстро мутилось, даже вспомнить, что с ним произошло, он толком не мог и опять начинал бредить, а то и просто кричать от боли, чем быстро доводил Беллу до слёз. Да-да-да! Проблемы у него с ногами-ножками - то, что надо! Добегался наш герой, допрыгался козлик! На обеих ступнях - незаживающие язвы, хуже, чем от ожогов, непонятно чем причинённые! Непонятно, чем и лечить, никакие традиционные средства не помогают... Вот и славно, вот и замечательно. Не всё, как говорится, коту масленица! Хотя, что такое масленица? Впрочем, не важно! Важно то, что Оззи теперь страдает и страдает, пожалуй, не хуже, чем в своё время Яков. Жаль только, что не Яков этому виной, это, увы, серьёзное упущение, недогляд судьбы, вот что, жаль, что Оззи сам допрыгался, а не Яков-Болфус его в эту муку погрузил. Ну, да ничего: есть надежда, что-нибудь в этом плане дополнить, усугубить, довершить. Вот же он, худший враг, в одной палате, у соседней стены. Беда только в том, что ничего Яков пока не смог придумать, такого выдающегося... Ум почему-то обеднел, фантазия тормозилась, ничего изощрённого не изобреталось. Просто взять да убить Оззи, а потом - дать дёру из Эллизора? Глупо, потому что его дипломатическая миссия в Эллизоре окажется полностью провалена. И, сверх того, он, Яков, полностью лишится возможности видеть Беллу. А последнее для посла Маггрейда стало далеко немаловажным. В общем, хватит мудрить, хватит про себя нудить: нужно собираться с мыслями и силами, необходимо всё хорошо обдумать, дабы и маггрейдскую миссию не провалить и, одновременно, придумать для Оззи самую изощрённую месть. Какую только возможно... А что? Фактически для этого у Якова-Болфуса всё есть: он здесь, рядом, можно сказать, в пределах прямой видимости своего врага, одновременно с тем - инкогнито, совершенно не узнаваем и может пользоваться привилегированным положением. Что ещё надо? Только включить мозги!
С этими жизнеутверждающими мыслями Яков пришёл к выводу, что ему необходимо не хандрить, но выздоравливать, одновременно, не показывая, что он ещё не вполне в силах, дабы подольше задержаться в амбулатории, имея перед собой в прямой видимости ненавистного Оззи. Тем самым всё держать под контролем!
На обед был прекрасный густой суп-уха из местной форели, а также овечий сыр с зеленью. Яков сделал вид, что ест без особого аппетита, хотя, на самом деле, с трудом сдерживал себя, чтобы не проявить чувство голода. Аппетит, на самом деле, у него был отменный. Белла, которая всё больше занималась Оззи, заметила, что Болфус не доел суп и с неохотой ковыряется в сыре.
- Почтенный Болфус, - сказала она. - Я вижу, у вас плохой аппетит? Как вы себя чувствуете?
Яков решил разыгрывать из себя бодрячка, которому на самом деле не очень здоровится и который желал бы, пусть и неумело, но представить дело иначе.
- Ну, что вы, дорогая Белла, - улыбнулся он, - чувствую я себя превосходно! Не иначе как на днях меня можно будет выписывать!
- Нет-нет, что вы! - возразила Белла. - Вам ещё надо лечиться и лечиться, да и отсутствие аппетита - плохой признак. Так что, с выпиской пока нужно обождать, даже и не пытайтесь сбежать отсюда!
- От вас разве сбежишь? - заявил Яков. И испугался, что его слова могут быть превратно истолкованы. - У вас тут наилучшие условия во всей вселенной. По крайней мере, даже в Маггрейде я не встречал такой заботы, такого ухода! - Белла заметно смутилась от этих слов, и посол решил сменить тему: - А как дела у нашего друга? - кивнул он в сторону Оззи. - Я так понимаю: есть проблемы?
Белла тяжело вздохнула, и Яков заметил, что слёзы готовы появиться в её глазах:
- Да-а, никак не получается найти нужное лекарство. Язвы на ногах, того гляди, перейдут в общее воспаление. А тогда, тогда... - тут она, действительно, тихо заплакала, - тогда придётся ампутировать ступни, потому что другого выхода не будет!
Яков смотрел, как она плачет, и вдруг понял, что ему жалко эту девушку. Нет, ему нисколько не жаль Оззи (вариант с ампутацией, пожалуй, не так уж и плох), но вот Беллу было явно жаль, так что сердце маггрейдского посла вдруг защемило - да, вот уж странность! - так защемило, что никогда раньше с ним не было. Яков не успевал проанализировать это своё состояние, однако удивление самому себе оказалось тоже велико.