Внутри совсем не прибрано. Мусор строительный прямо по среди комнаты лежит, ждет, пока его отсюда вынесут. Пыль везде, да и боги с ней, сейчас все вычищу.
Сецех тем временем во дворе травку щипал, Митька у входа утроился да все за мной наблюдал, как я по комнате ношусь да деревяшки разные веревками перевязываю и во двор выношу. Так постепенно комната приобрела свой первоначальный вид, пол я тут же помыла, всю пыль вытерла, на чердаке паутину сняла моментально, как пауков узрела – огромные, желтые, таких я не люблю да в своем новом пристанище не жалую. Вот бы и не кусались, а то помру по пути домой…
Закинув все на могучую спину Сецеха, тот в начале капризничал, да видимо совесть за грехи свои предыдущие совсем заела, так что успокоился и смирно за мной последовал. На приличном расстоянии от дома да к воде поближе, я вырыла яму да скинула туда весь мусор (деревяшки всякие, щепки и прочее). Ходить пришлось несколько раз, все сразу уместить на спине коня сложно, а самой нести страшно – раны еще давали о себе знать, особенно, как вспоминать о них начинаю, живот и колит. Присыпав все это дело земелькой (авось что и вырастет, дерево, все-таки, а так потом и за удобрение сойдет, как гнить начнет) я, гордая за свои труды, вернулась в домик.
Да так на пороге и застыла.
Как вкопанная.
– ну привет, принцесса. Давно не виделись, воровка местного двора.
Глава 5
– Не, сударь, да вы совсем того, с крышей своей давно распрощались…. Она вам на прощание ручкой махнула, да так и уехала. Насовсем! Зачем свой лик явил?
Тот самый вор (что в подворотне мне встретился) в маске, скрывающей лицо, как-то по хозяйски уселся на уже приглядевшийся мне стульчик, что возле деревянного стола подле оконца имеется. Длинные белые волосы, не чесаными патлами свисали чуть ниже плеч, под когтями грязь многовековая, судя по цвету и степени немытости.
Невзначай и как бы между делом достав все тот же серебреный кинжал, он поманил меня к себе, словно в гости пригласил, зараза, а рукой на соседний стул указал – садись, мол, беседу беседовать будем.
Пожав плечами, я подошла, на стул села, да так по ногам нерадивого воришку и треснула, а точнее по ногам стула. Но гадёныш изворотливый попался, сделал тоже самое, так что полетели мы попами на твердый пол одновременно, при этом откровенно бранясь. Хотя из его жаргона я и половины не знаю, но судя по его мимолетному замешательству – это взаимно.
– ножик убери, он тут ну совсем не к месту, – вздохнула я, при этом корчась от боли. Живот кольнуло сильно, да при таком положении вещей слабость показывать нельзя. Надеюсь, что разговором обойдемся, да кто ж его знает, – зачем пришел?
– Это ты в моей хате тут еще и вякаешь? Женщина? – гаркнул пришлый да нахохлился, хвост так весь из стороны в сторону заходил да по полу шлепал, прям уже боюсь и тапочки на бегу теряю.
– Ага, то есть ты хочешь мне сказать, что лачужка конюха придворного твоим домом стала, а? Ворюга уличная, коли ты тут раны свои зализывал, пока место пустовало, это еще не дает тебе право меня, между прочим уже законную хозяйку, выгонять отсюда. Вещички забрал и тихим сапом убег! Да ножик убрал.
– Слышь, девка, а ну закрыла рот коли жизнь дорога, – вор при этом оскалился, озлобился, да кулаки сжал, – кишки по ветру пущу, посмотрим, как заголосишь…
– в таком случае и не заголосю уже, – передразнила я, – так только, соловушкой ворковать буду, над телом твоим бездыханным. А если серьезно – ты здесь зачем?
Но ответить вор не успел. Митька устал ждать в темном углу, да морду все-таки высунул – проголодался, видать. Завидев зверя, парень так и подскочил, как горностай. По-звериному расположившись на подоконнике он, поняв, что сегодня явно не его день, так как мантихора гостей не любит, да и вообще животное плотоядное, ретировался в чащу леса. Только рога и сверкали.
– Быстро бежит, грациозно прям, – оценила я, рассматривая белесые пятки, – прям лань дикая, хоть сейчас на охоту… Интересно, что же под маской за лицо…
Митька огорченно потянулся, облизнулся, да лапой по столу пошкрябал – значит кушать хочет, проглот. И ведь учуял же этого гада, да не предупредил, нечисть! Видать блефовал, воришка. Коли действительно убить хотел – Митька бы его уже загрыз…
– ну вот, теперь еще и стулья чинить придется… – огорчилась я, рассматривая отвалившиеся ножки.
– Что это?
Рэн, наблюдая за моими потугами над стульями в собственной комнате, был очень удивлен. Особенно молотку в моей руке.