– И долго ты будешь меня игнорировать? – спросила я, не выдержав.
– Ты о чем? – без малейшей запинки, словно и правда не понимает к чему я веду, ответил принц. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, даже пальцы рук оставались в расслабленном состоянии, вот только, судя по его поведению, я, как личность, перестала для него существовать. Для меня это сильно важно? Не думаю, но почему тогда это так меня беспокоит?
– Да так… ни о чем… Закрыв за собой дверь, я отправилась к конюшне. Перед посещением старца осталось немного времени, так что лучше я его потрачу на друзей, чем на выяснение отношений. Сецех, как и ожидалось, достучался таки до темной души Верена, отчего тот был в восторге, а может и наоборот. Везде его преследовал, кусал за хвост и вообще не оставлял одного. Верен, конечно, не привык к такому, поэтому вначале сторонился, боялся, злился, пару раз разнес под корень конюшню, отчего конюх явно был в «восторге», но в итоге сдался. Подойдя ко мне, они оба уткнулись мордами в плечи, нежно пофыркивали, о чем-то друг с другом переговариваясь на своем, лошадином…
– Знаете, ребята, – прошептала я, – я тут душу изливаю, переживаю, а ему все равно… теперь вообще за живую не считает… разве это нормально? Что я такого сделала? Мое прошлое – это часть меня и довериться было так трудно… А самое странное то, что меня это вообще волнует… Отношения строятся на доверии, без этого правила они перестают быть таковыми и просто создается иллюзия взаимопонимания, и прочих совершенно бесполезных в такой ситуации эмоций. Но время быстротечно. Оно то ускользает сквозь пальцы, как горячий песок, то, как мокрая глина, комьями падает оземь.
Сделав глубокий вдох, я совершила несколько кругов верхом вокруг уже полюбившегося мне поля. Надеялась увидеть пушистый хвост Митьки, но все впустую. Этот представитель недокошачьих явно решил набить желудок до состояния сферы и впасть в глубокую спячку где-нибудь на солнышке. И да. В глубокую сытую спячку он впал. На коленях у Шаласа.
Мяукнув извиняющимся тоном, как самый нормальный кошак, Митька брел вслед за мной, прихрамывая на обе задние лапы. Так ему и надо, предателю, пусть знает, как на стороне гулять и метить принцевы коленки собственными слюнями. Он, конечно, притворяется, ноги от удара по попе еще ни у кого не отнимались, а вот от качественного пендаля вполне себе может быть, так что в перспективе у Митьки еще более бурная молодость да приключения. Все это время принц шел несколько позади. Размышляя о чем-то своем, он совершенно не замечал никого вокруг и даже несколько раз познакомил свой лоб с деревянным столбом, что так красочно вписался в атмосферу. Выругавшись себе под нос (ну совсем не по-царски), он на ходу заплетал свои волосы в косы и пытался пристроить лишние пряди. В принципе, со стороны, получилось очень даже достойно, вот только с рогами он похож на представителя скотного двора, нежели особу царских кровей. Почему-то именно сейчас весь его вид меня раздражал, вызывая несвойственные мне эмоции. Гнев был направлен исключительно на него, все остальные Эрры казались мне довольно милыми. Под тяжестью моего взгляда и явного желания убивать, принц поднял левую бровь с немым вопросом – в чем дело? Я точно так же, без слов, послала его к кузькиной маме соответствующим жестом, отчего Шалас, выпучив глаза и потеряв таки «мраморность» лица, еще раз повстречался с деревянным столбом, набив дополнительную шишку. Так и шли молча. Все трое, терзаемые собственными мыслями. Что-то я устала от этого, когда в моей душе покой наступит? Не говоря уже о счастье, хотя если подумать, то именно эти две взаимозависимые составляющие мне необходимы как воздух.
Орлин сидел все в той же позе, на том же месте. Темное помещение было еще более окутано дурманом, спертый воздух, свечи, веточки различных травок, тлеющие в тяжелой, давящей на плечи темноте. Явно не горящий желанием делиться своей жизнью, принц, подбирая соответствующие слова, пытался обойти самые колкие темы его прошлого. Но не в этом мире.
– Я думаю, принцесса, – Шалас повернулся в мою сторону, – ты обратила внимание на то, что я единственный в своей семье со светлыми волосами и немного не тем цветом кожи… Так вот. Я сын от второго брака своего отца. В то время к альбиносам относились не так хорошо, как сейчас. Их попросту гробили на тяжелой работе, которая не под силу их слабому организму. Когда в королевской семье родился такой ребенок, жители были не в восторге, но смирились с тем, что тут уже ничего не исправишь. Отец защитил мою мать, меня и в итоге от престола нас не отлучили. Братья, особенно Рэн, что родился уже через два года, очень любили поиздеваться над меньшим своим, поэтому синяки на моем теле – это та самая норма, которую приходилось соблюдать помимо своей воли…