Выбрать главу

Сам того не заметив, Гален миновал береговые скалы и оказался за краем мира: полумост нависал над бездной. Под ногами был только воздух.

Недобрый знак. Когда он вышел за край мира – когда страж Тириона проклял его? Или раньше? Дурное место. Вещи здесь, в нескольких футах за границей мира, не связаны мирскими законами. Престолы и власти, к которым он обращался, теперь слишком далеко, чтобы услышать его, а простые предметы могут не откликнуться на свои истинные имена. Его молитва, призванная отклонить проклятия, рискует оказаться бессмысленной.

И все же нет причин ждать.

Он опустился на колени на краю причала, затем поставил ноги на громадные звенья длинной центральной цепи и перекинул тело через кромку мира.

V

Крутой спуск не отпечатался в памяти. В следующий момент Гален обнаружил, что стоит, балансируя, словно канатоходец, на звеньях гигантской цепи, ведущей к утопленному в нагромождении ледяных сталактитов замерзшего водопада кольцу. С этого кольца, оплетенная сосульками и наполовину погруженная в толстый лед, свисала жуткая клетка – сплошь из лезвий и шипов.

С обеих сторон и высоко над ней неподвижно и безмолвно висели в пустоте или застыли и вмерзли в лед железные клетки других не прощенных. Девять широких ледяных дорог сбегали с титанических скал, где оказался Гален. Место напоминало обнимающий бездну залив, ибо слева и справа юноша различал громадные, больше гор, утесы и вздымающиеся в пустоту скалистые пики, которые были испещрены мелкими уступами и расселинами. На них из занесенных ветром семян проросла жесткая трава и одинокие деревца.

Под ногами плыли несколько одиноких облаков, мерцала россыпь звезд, а дальше внизу простиралась бесконечная темнота.

Однако ближе находились окровавленные клетки, и стоял он на самой длинной цепи самой нижней из всех. Вечерние морозы застигли ее в высшей точке амплитуды и погрузили в стену водопада.

Вода еще сочилась со льдин, капая на скорчившуюся внутри клетки черную фигуру. Одна капля громко шлепнулась на склоненную голову, узник зашевелился и поднял голову. Он перегнулся пополам в клетке, которая не позволяла ему выпрямиться.

Сквозь спутанные пряди волос смотрели темные и властные глаза, запавшие от долгих страданий. Ястребиный нос, жестокий и твердый рот – горькое, суровое и безжалостное лицо. Тело узника прикрывали жалкие отрепья некогда парадного одеяния, словно его арестовали посреди праздника и не позволили переодеться. Кожа, иссеченная множеством шрамов и колотых ран, почернела от обморожений и уродливых ожогов.

– Я Азраил де Грэй Уэйлок, – произнес человек мрачно и негромко. И, протянув руку сквозь прутья, наложил ладонь на цепь. – Ты, посмевший прервать мои размышления, знай: стоит мне пожелать, и движение моей ладони опрокинет тебя в бездонный мрак за пределами сновидений. И твое тело никогда не проснется. А теперь говори и убеди меня удержать мою руку в неподвижности.

По его кисти и предплечью текла кровь: он ободрал плоть о крючья и железные когти своей тюрьмы.

Гален округлившимися глазами смотрел, как капли крови улетают вниз, прочь из глаз в бескрайнюю тьму под ногами, где, возможно, превращаются в лед, а может быть, падают вечно.

Юношу заполнил холодный ужас. Он понимал: того, что он сейчас сделает, уже не исправить.

ГЛАВА 4

СМЕРТЬ И БЕССМЕРТИЕ

I

– Ступай впереди меня, Ворон, сын Ворона, – скомандовал ледяной голос. – Никто в комнате не заметит тебя. Мгла моего плаща сделает их слепыми.

Ворон открыл дверцу чулана и прошел мимо кучки практикантов. Они не обернулись и не окликнули его. Он вышел в коридор. За спиной чиркали по плиткам пола тихие шаги.

Когда-то, еще мальчиком в Северной Греции, после побега из Советского Союза, Ворон ночью играл на кладбище за местной греческой церковью, которая в юности служила храмом языческих богов. Внезапно он наткнулся на волка, выдирающего труп из мягкой земли между могильными плитами.

Тощий оголодавший зверь, ворча, поднял на него взгляд – тень с глазами, как зеленое пламя. На мгновение мальчик почуял горячее дыхание хищника, смрадное от жуткой трапезы. Затем волк отвернулся и удрал.

Ворон так и не забыл дыхания этого смрада. И теперь в больнице он снова почувствовал за спиной тот самый запах – запах пожирателя падали.