— Леди и Джентльмены Конгресса, — продолжал Пендрагон. — Вы, не сэлки, помогали самозванцам в заговоре против своего собственного народа. Их предательская деятельность зашла настолько далеко, что вы не могли не знать о ней. Тем не менее никто из вас не предупредил народ Америки о чудовищном заговоре, о попытке лишить нас свободы и демократии; вместо этого вы, раболепно и трусливо, пошли на сотрудничество с врагами, не оправдали доверие избирателей и, напротив, изо всех сил пытались убедить их стать рабами новых владык.
— Если я правильно оцениваю настроение страны, те из вас, кто не собирается подавать в отставку, должны быть преданы суду. В Вашингтоне достаточно фонарных столбов, чтобы повесить на них всех предателей. Я почтительно предлагаю вам объявить специальные выборы — это в вашей юрисдикции — прежде, чем счет станет чересчур длинным.
— И, последнее, тем преступникам, которые, пользуясь волнениями, убивают и грабят. Знайте, что скоро я буду иметь в своем распоряжении некоторые магические средства, которые позволят обнаружить участников любого преступления, совершенного в любом месте мира. Эти магические средства я собираюсь продать частным детективным агентствам и, конечно, законной полиции. Если вы сделаете зло, я узнаю! И бежать будет некуда! Сорняки преступности рождают только один плод — смерть!
Председатель Федерального Резервного Фонда добрался уже до второй двери, находившейся почти напротив той, около которой стояли Ворон и Венди.
Пендрагон, не сходя с трибуны, приказал поместить его под гражданский арест.[119]
Председатель величественно повернулся и вежливо сказал.
— Боюсь, вы не имеете на это права. Я не сделал ничего, и у вас нет никаких доказательств противного. Более того, ваша замечательная речь не пошла дальше этого зала.
Дверь за ним тихо открылась и из дверного прохода вырвалась волна черного дыма. Три человека, потом еще четверо, и еще, все одетые в черное, в широких черных шляпах, вошли и молча встали за председателем. В руках они держали странное оружие двойного назначения, способное стрелять пулями или не смертельными дротиками. Глаза их всех были скрыты за очками.
Оба телохранителя председателя, стоявшие рядом с ним, почти неслышно упали, получив дротики в шею. Председатель еще не кончил говорить, а одетые в черное люди уже заняли их место.
Один из людей в черном взял председателя за левую руку, второй за правую и снял с себя очки, открыв юное жесткое лицо.
— В этой стране еще есть гражданский арест, мистер Председатель, — сказал он, — даже если он исходит от человека, которого пытался убить Азраил!
— Нет… — прошептал председатель.
— Винсент! — сказал Пендрагон. — Народ Титании завладел бассейном для ясновидения, пока Оберон был на земле?
Один из одетых в черное снял шляпу.
— Все прошло согласно вашему плану, мистер Пендрагон.
— Бербанк! Что с пиратским спутником связи?
Еще одна темная фигура сняла шляпу, открыв лицо старого седого человека, который весело прищурил один глаз.
— Не волнуйтесь, босс. Любое слово, которые вы говорите здесь, немедленно передается по всем каналам!
— Мы зачистили все внешние коридоры, — сказал еще один человек в черном. — Почти без сопротивления. Белый Дом и здание Казначейства тоже наши. Мы победили!
Председатель фыркнул и дернулся, пытаясь вырваться из железной хватки, державшей его руки.
— Вы никогда не победите! Одно мое слово, всего одно, и все банки мира закроют вам кредит! Через час эта страна будет банкротом, и ваши бумажные деньги не будут стоить ничего! Ни-че-го! И начнется глубочайшая депрессия!
Пендрагон слегка улыбнулся и наклонился с трибуны вперед
— Ты на самом деле думаешь, что честному человеку вроде меня нужны паразиты вроде тебя, чтобы решить экономические проблемы?
Пендрагон выпрямился. И через маленькое окно наверху увидел, что сумерки сменяются ярким днем. Послышалось птичье пение.
— Мамочка сделала это! — закричала Венди. — Мерлин заставил Оберона возродить Солнце. Аполлон ожил!
Пендрагон разрешил себе мрачную улыбку.
— Парни, настало время праздновать! Добро пожаловать в землю живых! Винсент, займись тюленями и смотри, чтобы эти проныры не ускользнули.