- Чего не понимаю, так это зачем все это? Путешествие в другой мир. Я тут.
- А в чём вообще есть смысл? И должен ли он быть. Когда ты жил в своём мире, ты знал ответ на вопрос? Когда ступил за порог двери, представлял себе, что тебя ждёт и зачем тебе это нужно?
- Не думаю.
- Каждый из нас лишь свидетель собственно существования. Мы делаем что-то, потому что не можем иначе. Момент магии пойман, так зачем же портить все поиском объяснений. Тратить бесценное время. Ничто не имеет значения или смысла в широком понимании. Всё вокруг только игра.
- Я не знаю правил игры, - мрачно заметил я.
- Значит, придумай свои собственные! Будь более непредсказуем, чем этот мир. Наблюдай, лови моменты магии, приобретай знания и не будь слишком серьёзным. Это путь мага.
- Меня никогда не интересовал путь мага, - кажется, улыбка вышла кривоватой, разговор чем-то мне не нравился, даже раздражал.
Опять это дурацкое ощущение, что за меня всё решено и пути назад нет. Как же я не люблю, когда водят на верёвочке.
- Неважно, - он слишком пристально смотрел мне в глаза. – Чаще Путь интересуется нами, а не мы им.
- Я потерял смысл беседы. И мне страшно, - я решил, что лучше быть честным.
- Да. На сегодня, пожалуй, слишком много. Страшно – хорошо. Это именно то чувство, которое тебе сейчас необходимо. Не каждому мальчику с улицы или из другого мира стоит говорить и половины подобных слов.
Часть 5. Кошмары и новые знакомства.
Мы вернулись домой к вечеру. Приятная усталость от прогулки отзывалась в ногах. Именно в таком состоянии лучше всего спится, а утром ты встаёшь отдохнувший, свежий и готовый к новым подвигам.
И я беззастенчиво завалился спать, не разобрав покупки (просто оставил пакет на стуле). Сон мгновенно забрал меня в свои мягкие кошачьи лапы. Калейдоскоп пустых обрывков без сюжета и смысла – обычные эпизоды сна. А потом меня резко выдернули из сновидческой чепухи и поместили в гостиную дома мастера Даррена. Я смотрел на закрытое блюдо, дрожа от сладкого предвкушения. Огромным усилием воли я оторвался от созерцания темной кляксы собственного отражения на круглом боку крышки. Я знал, что под ней скрыто, но повторения прошлого сна меня не привлекало, поэтому я стек со стула на пол.
Сознание удивлённо зафиксировало тот факт, что я не встал, а именно стек или соскользнул. Я собирался отодвинуть стул, но в ужасе понял, что рук у меня нет, да и на стул стало наплевать, потому как стал он бесполезной нелепой конструкцией. Глубокая, бесконечная жажда захлестнула сознание. Желание составляло саму суть меня. Перед глазами маячил стол с ненавистной белой скатертью и таким желанным блюдом на конце узкого зрительного туннеля. Ничто больше не существовало. Крышка с блюда была снята.
И тут меня вновь резко дёрнули вверх до боли в лёгких, как случается с ныряльщиками, которые слишком резко поднимаются с глубины. Я задохнулся, но оказался на поверхности реального мира или того, что принимал за него.
«Давай-ка, поднимайся, есть дело», - голос мастера Даррена звучал в голове и минуты две я мучительно соображал, каким образом это происходит, пока не увидел браслет на собственной руке и не вспомнил вчерашний день.
Настроение было ближе к упадку, да и усталость не характерная для моих обычных утренних пробуждений давала о себе знать. Что-то не так. Я точно знал или ощущал это. То ли мир посерел и поскучнел, то ли я потерял остроту восприятия. Проведя все положенные утренние процедуры, и даже попытавшись совершить бритвенный ритуал опасной бритвой (вполне удачно на удивление) я вполз в гостиную.
- Доброе утро.
Моя кривая улыбка явно не понравилась Командору, взгляд зелёных глаз стал цепким и жёстким, как бездушный тяжёлый сканер прокатился по мне, но он ничего не сказал. Часть меня сжалась в комочек, маленький и заледеневший.
- Куда мы сегодня идём? – тщательно создавая бодрость в собственном организме, а главное в душе, спросил я, продолжая автоматически поглощать утренний тэмми.
- Сопроводишь меня на работу, а то я один побаиваюсь, - юмор мастера Даррена был убийственно точен.
- Из меня плохой телохранитель, - первая попытка поддержать шутку вышла не очень, голос вялый, лицо мрачное (уверен, что оно было именно таким).