При этом мой отец натурально плакал от жалости ко мне.
Я же рыдала от жалости к мягкому податливому отцу, который не мог слова молвить против злой мачехи.
Он - чтобы я не нашла дорогу обратно в Микены, чтобы меня побыстрее загрызли горные шакалы или взяли в рабство мужчины мужского племени - отец меня отвез еще дальше, чем требовала злая мачеха.
Он бросил меня на голой скале.
С гиканьем унесся на телеге по горной извилистой дороге.
Я догадывалась, что беззащитная девушка долго в горах не проживет.
Острым камнем я срезала волосы на манер, как у юношей гор.
Намазала лицо грязью и стала ждать, что мне Судьба подкинет.
Судьба подкинула мне горных воинов.
Они схватили меня и увели в плен.
Я назвалась Фарисеем, поэтому они думали, что я юноша.
В первую же ночь плена они прожгли на моей голове клеймо раба. - Саломея снова наклонила голову, показывала клеймо. - Три дня я валялась в бреду после ужасной пытки.
Никто мне не принес ни воды, ни еды.
Если бы я умерла от ран и страданий, то вряд ли кто из мужчин племени скорбел обо мне.
Две недели я таскала камни из каменоломни.
Работа не то что на износ, а убийственная.
На пятнадцатый день рабства и плена я решила сбежать.
За рабами мужчины не следили.
Потому что бежать некуда - кругом горы.
В рабочий полдень я прокралась в кусты и начала спускаться к ручью.
"Фарисей сбежал, Фарисей сбежал", - раздался крик Никитки.
Никитка - раб, который работал вместе со мной в каменоломне.
Вместо того чтобы убежал со мной, Никитка мне позавидовал и начал звать стражников, чтобы меня поймали.
Мне ничего не оставалось делать, как броситься в бурную горную реку.
Думала ли я, что могу погибнуть в глубине вод?
Я ни о чем не думала в тот момент.
Рабство и изнуряющий труд лишили меня на время возможности размышлять.
В реке я лишь радовалась спасительной прохладе живительной воды.
Возможно, что река почувствовала мою любовь к ней, поэтому мягко меня подхватила и не бросала на смертельно опасные камни.
Через некоторое время я выползла на спасительный берег.
Ко мне подполз пальмовый краб.
Я его с удовольствием съела.
Затем я увидела второго краба, который спешил ко мне полакомиться моими косточками.
Я скушала и второго пальмового краба.
Затем - третьего, четвертого.
Когда насытилась, то подняла глаза.
Около меня стоял голый худой мужчина, заросший, как лесной человек.
"Зачем ты ешь моих крабов? - мужчина грозно сверкал очами. - Ты хочешь лишить меня пищи?"
"Я не знал, что ты здесь живешь", - я не выходила из роли юноши.
Если бы отшельник увидел во мне девушку, то, несмотря на свою худобу, легко овладел бы мной.
Мужчина намного сильнее, чем девушка.
Отшельник молча развернулся и пошел к скале.
Я безропотно последовала за ним.
"В нашем горном селе жила одна смелая девушка, - отшельник указал мне на лежанку из листьев. - Ее звали Мельпомена.
Мельпомена, когда ей исполнилось шестнадцать лет, не спросила разрешения ни у отца, ни у матери и ушла в горный лес погулять.
Прошло три года, а она не возвращалась.
Я же в то время был смелым молодым охотником.
С копьем и мечом я бродил по непроходимым лесам".
"Как же ты по ним ходил, если леса непроходимые?" - Я осмелилась задать вопрос.
Каменоломни выбили из меня всю осторожность.
Отшельник злобно сверкнул глазами, но не ответил на мой вопрос.
"Забрел я в места, в которых до этого не был, - отшельник давно ни с кем не делился, поэтому с радостью разговаривал со мной.
Вернее, он говорил, а я должна была слушать. - Вижу, сидит на камне огромный человек в белой шкуре.
Присмотрелся, а это его шкура, а не накидная.
Снежный человек ковырял палкой в черепе горного козла.
Ковырнет палкой, затем посмотрит на небо и рычит:
"Гори, гори ясно, чтобы не погасло".
Мне стало любопытно, почему у лесного жителя шерсть на теле растет, как у медведя.
"Потому у меня шерсть, как у медведя, - Снежный Человек прочитал мои мысли, - что я живу в снегах.
Сплю в снегах, гуляю в снегах, купаюсь в снегах".
Понял я, что непростой снежный человек, ох, не простой.
Я ему мечом сразу в брюхо ткнул.