И все по голове.
- Вы позволяете мужчинам бить вас? - Семирамида фыркнула.
Фыркнул и Буцефал.
- Не позволяем, - Саломея захихикала. - Какая же дурочка разрешит себя бить.
Но мужчины в Микенах горячие, как Геракл.
Не спрашивают разрешения, когда хотят побить девушку.
Но и нам разрешено защищаться.
На каждый удар мужчины мы обычно отвечаем тремя ударами.
Не сильными, но хоть как-то защищаемся.
Шлем на голове девушки в Микенах никого не удивит.
- Поэтому твой отец так легко согласился с твоей злой мачехой, что тебя нужно отвезти умирать в горы.
Мужчины, даже отцы, привыкли издеваться над женщинами и дочерями. - Семирамида посмотрела на небо: - К вечеру будем в Микенах.
Если, конечно, снова не упадешь с коня, когда на нас нападут новые ополченцы.
- Шуточки у тебя, как и твоя красота, Семирамида, - Саломея пробурчала.
- Что означает, что шуточки у меня, как и моя красота?
- Шуточки у тебя идеальные, как и твоя красота идеальна, Семирамида.
- А твои слова приятны моему слуху, Саломея, - Семирамида захихикала. - Что не скажу о твоей левой руке.
- Что моя левая рука? - Саломея притворно удивилась.
- Твоя левая рука держится за мою левую грудь.
- Но у тебя же нет правой груди, амазонка, - Саломея продолжала игру. - Была бы правая грудь, я бы и за нее держалась, чтобы не упасть с Буцефала.
Нам же важно, чтобы я не упала, правда, Семирамида?
- Да, нам, разумеется, очень важно, чтобы ты держалась за мою грудь, Саломея, - Семирамида расхохоталась.
Саломея тоже залилась искристым серебристым смехом.
Буцефал даже прибавил хода и все время поворачивал голову: чем это хозяйка и ее подружка занимаются?
Над чем смеются?
Дорога расширялась и расширялась.
Девушки замолчали.
Семирамида думала о том, что сегодня потратила слишком много времени и сил.
"Обидно, что не на продвижение к поясу Ипполиты, а на ерунду.
Что я выиграла в этой битве?
Конечно, радость победы прибавила сил.
Но рана в руке заставит меня быть более осторожной некоторое время.
Как-то не совсем гладко складывается мой поход".
"Толстый Хироко покупает все, и дает хорошую цену, - Саломея перебирала в памяти торговцев в Микенах, которым можно сдать трофейное оружие. - Но Хироко слишком жадный и трусливый.
Он немедленно сообщит стражникам, что я и амазонка привезли оружие.
Если кто узнает меч Жульена, или кинжал Пифагора?
Меняла Аристофан дает меньше, чем Хироко, и не торгуется.
Аристофан тоже сообщит стражникам, но не сразу.
Когда сбудет то, что мы ему сбыли.
К Аристофану можно, но он дает меньше, чем Хироко.
Моя честь в отстаивании интересов Семирамиды пострадает.
Конечно, Семирамида не заметит и не подсчитает, сколько мы дожны были бы получить от Хироко, а сколько получим от Аристофана.
Но я же хочу как лучше: для себя и для Семирамиды.
Моего золота в пещере отшельника Каверза хватит на несколько армий.
Но дело не в том золоте, а дело во мне.
Как я могу подтвердить свои слова, что я умею торговаться, и что я деловая, если продешевлю с оружием, которое сдадим.
Я же сама себя буду потом укорять всю жизнь, что не показала умение Семирамиде.
Даже золото Каверза не поможет".
- Я и не заметила, что уже темнеет, - Саломея вышла из тяжелых раздумий.
- Что? - Семирамида встрепенулась.
- Семирамида, ты спала на коне? - Саломея восхитилась.
- Почему бы не восстановить силы, - Семирамида буркнула в ответ.
Ей не понравилось, что Саломея уличила ее. - Буцефал сам найдет дорогу. - Семирамида подняла руку.
С очередного холма стали видны белые постройки в Микенах.
На полях чернели точки крестьян.
- Жаль, что у ополченцев и у Жульена не было коней, - Саломея вздохнула. - Мы бы и коней продали в Микенах.
Одного я бы себе оставила, чтобы не утруждать Буцефала.
- Мужчины настолько уверены в своих ногах, что им не нужны дополнительные ноги коней, - Семирамида поправила сбившийся мешок.
- А я думаю, что ополченцам коней не выделяют, - Саломея засмеялась.
- Саломея, почему тебя Жульен и ополченцы приняли за девушку?
Ведь многие мужчины, как ты рассказывала, думали, что ты прекрасный утончённый юноша.