ы. - Я задобрила его золотом, иначе Геракл от нас не отстал бы, Семирамида. Он зол на амазонок. - Против Геракла я бы не выстояла, - Семирамида опустила плечи. - Придет время, придет время, - Саломея успокаивающе поцеловала Семирамиду в шейку. До гостиницы 'Розовый персик' девушки шли молча. - Где мне найти в походе амазонит, чтобы натирать, и волосы не росли. - Семирамида произнесла вслух обрывок своей какой-то мысли. Она замолчала, потрясла миленькой головкой и бросила поводья выбежавшему слуге. - Где вы натираете, чтобы волосы не росли? - молодой слуга заинтересовался. - Там, где у тебя нет того, что есть у нас, и у нас нет того, что есть у тебя, - Саломея щелкнула парня по носу. - Сколько овса давать вашему коню? - слуга рассматривал девушек и почесывал нос. - Овса? - Семирамида оглянулась от двери. - Буцефал сам выберет, что будет есть на ужин. Сколько и чего захочет, не отказывайте ему. - И свинину с бобами? - паренек засмеялся с сарказмом. - И свинину с бобами, если она ему понравится, - Семирамида ответила строго. Показывала, что не шутит по поводу свинины с бобами. - Я так не ем, как некоторые обжираются. Обжираются, а потом натирают друг дружке! - Паренек прошипел. Саломея засмеялась и ударила ладошкой по попке Семирамиды. - Меньше всего заведение похоже на 'Розовый персик', - Семирамида на входе застыла ошарашенная. - Чучела зверей, оружие по стенам, кабаньи головы, грубые лавки и столы. НАЗВАНИЕ 'РОЗОВЫЙ ПЕРСИК' НЕ СООТВЕТСТВУЕТ - Особый колорит, - Саломея важно пропела. - Кто особый, Саломея? - Колорит особый. - Колорит - это хозяин 'Розового персика'? - Колорит, я не знаю, что это, Семирамида, но так говорят. - Не говори о том, что не знаешь, - Семирамида присела за стол. - Нет, нет, не сюда, - Саломея быстро подняла Семирамиду за руку. - Этот столик для Клеопатры? - Семирамида надула губки. - Шутки у тебя под стать заведению, - Саломея захихикала. - Нет, этот столик у дверей, значит, для более бедных посетителей. - А мы богатые посетительницы, Саломея? Мы же не должны выделяться. Мы, решили, когда разговаривали с Фраем, что мы средненькие, серенькие, неприметненькие. - 'Розовый персик' сам по себе средний кабак, - Саломея улыбнулась спешащему хозяину. - Если мы будем пытаться в среднем казаться средними, то окажемся ниже среднего. - Саломея, твоими запутанными речами толко сети плести, - Семирамида стояла и не знала, куда присесть. - Сюда, чистенько, опрятненько, и запахи кухни не долетают, - хозяин светился счастьем, словно принимал двух цариц. - Цирк, - Саломея назвала хозяина по имени. 'Саломея всех в Микенах знает?' - Семирамида присела на мягкие шкуры на лавке. - Мне твое лицо кажется знакомым, - Цирк всматривался в лицо Саломеи. - Ты - дочка Ареса, Синекура, которая утонула прошлым летом? - Во-первых, Синекура не утонула, а объелась ядовитыми грибами, - Саломея выпятила нижнюю губку. - Во-вторых, я не Синекура умершая. Шутки у тебя, Цирк, как у моей подружки. - Я люблю хорошую шутку, Саломея, - хозяин остался доволен похвалой. - Узнал, значит, меня, Цирк, - Саломея опустила ладони на дубовые доски стола. - Как не узнать, красавицу, умницу, дочку старика Гилея, - Цирк преувеличено бодро стал смахивать с чистейшего стола несуществующие крошки. - Теперь понимаю, почему ты остановилась к корчме, а не в своем доме, Саломея. - И что же ты понимаешь, Цирк? - Саломея схватила хозяина за руку. - Я не была ни разу в твоем 'Розовом персике', но мы часто виделись на рынке. Расскажи, что знаешь, Цирк. - Я не вхожу в дела других, другие меня за это не беспокоят, - хозяин выскользнул. - Что будете заказывать, девочки? - Мы не голодны, - Семирамида ослабила пояс с оружием. - Мы поужинали у... - У... у моего жениха Фрая, - Саломея больно наступила под столом на ногу амазонки. - Так ты выходишь замуж за стражника Фрая? - снова улыбка взошла на лице хозяина гостиницы. - Выхожу, а не он берет меня в жены, - Саломея ответила важно и накрутила локон на пальчик. - Главное, что я, а не Фрай. Он сказал, чтобы я ждала его в твоем 'Розовом персике'. - Кстати, почему харчевня называется 'Розовый персик', - Семирамиде не терпелось открыть тайну названия. - Здесь подает розовые персики на ужин? - Персиков в моем дорогом заведении нет, - Цирк присел на лавку и поднял руку. Тотчас к нему подбежала девушка в одном кожаном фартуке. - Арена, распорядись. - Да, Цирк, все будет в лучшем виде, - девушка сверкнула голыми блестящими ягодицами и скрылась за каменной стеной кухни. - Я - Цирк, она - Арена, все так и шутят - Цирковая Арена, - хозяин масляно смотрел на Семирамиду. - Персики только у вас, у девушек. - Мы не собираемся эти персики кушать, - Семирамида с неприязнью смотрела на хозяина. 'Мужчины, этот даже не воин, какой позор для него'. - Если не персики, то, что же? - Саломея провела рукой по груди. - Бобы и свинина, свинина с бобами, - основное и единственное блюдо в 'Розовом персике', - хозяин произнес с гордостью. - Лобио, бобы с чесноком, с грецким тертым орехом, бобовая настойка, бульон из свинины с бобами. Бобы с засахаренной свининой. Свинина в маринаде с сахарными бобами. Всего сто тридцать восемь блюд из свинины и бобов. Я хочу дотянуть до ста пятидесяти для ровного счета. Жаль, что фантазии не хватает. - На лицо Цирка приплыла туча грусти. - Я начинал простым поваром у Цезаря. Думал, что лучше зажаренного гуся блюд не бывает. Однажды Цезарь Юлий мне говорит. 'Собираюсь я в поход к Терпсихоре. Надеюсь, взять эту неприступную девушку измором. К моему возвращению вечером зажарь гуся. Но только не смей хоть кусочек от моего гуся съесть. Знаешь, что я тогда с тобой сделаю? Отдам тебя гладиатором тренироваться. Они зашьют тебя в мешок, и будут мешок мечами колоть и копьями'. 'Понял я, Юлий, не дурак', - я испугался. Кому же охота в мешке сидеть, когда тебя гладиаторы копьями закалывают? 'Смотри, чтобы гусь к моему приходу был не сыроват, но и не суховат. Не горячий, и не холодный. Не жесткий, и не слишком мягкий. Если у меня с Терпсихорой не получится, то хоть на гусе отыграюсь'. Я зажарил гуся, что даже самые великие гурманы не придрались бы к моей работе. Со всех сторон гусь румянится. Корочка на нем золотистая. Не удержался я, видно думал о Терпсихоре в объятиях Юлия Цезаря. Отрезал я ножку гуся и со стоном съел. И тут врывается злой Юлий. Не вышло у него со строптивой непокорной весталкой Терпсихорой. Схватил Юлий гуся, вгрызся в него, начал гусем свой понятный голод заедать. Только дошел до второй ножки, смотрит, а ее и нет. Чуть голова не отлетела у Юлия от злости. Жилки на глазах лопнули. Глаза кровью налились. 'Я же запретил тебе гуся есть, Цирк! Проучу я тебя так, что гладиаторская арена тебе Цирком покажется'. 'А я и не ел гуся, Юлий'. 'Как не ел? А ножка вторая где?' 'Не было у гуся второй ноги, Юлий'. 'У тебя две ноги, Цирк. У меня две ноги, а у гуся, значит, одна нога?' 'У гуся была одна нога, Юлий'. 'Как это одна нога, Цирк'. 'Гусь одноногий был, как инвалид Спартак'. 'Спартак ногу в битве потерял, - барин ногами топает, аж плитку мраморную крошит на полу. - А гуси не воюют'. 'Гуси Рим спасли, Юлий, значит, гуси воевали'. 'Этот гусь дезертир, он не воевал, в клетке отсиживался, жирок накапливал'. 'Если не веришь в одноного гуся, Юлий, пойдем к Нилу. Я покажу тебе одноногих гусей'. Пришли мы к великой реке. День был избыточно жаркий, даже пирамиды плавились от Солнца. Гуси вошли в воду. На одной ноге стоят. Другую ногу под брюшко подобрали и щиплют на себе перья. 'Юлий, чья правда? - Я ликую. - У гуся-то одна нога'. 'Ты не повар, Цирк, а философ, - не желает Цезарь мою правду признавать. Он замахал руками и побежал на гусей, закричал громко: - Апшшш. Апшерон!' Гуси испугались, на обе ноги встали и разбежались по Нилу - кто куда. 'Ну, чья правда, повар? - Юлий торжествует. - Гуси-то на двух ногах'. 'Вот ты бы, Цезарь великий, на жареного гуся пшикнул бы, закричал бы - Апшшшшш. Апшерон. Вот тогда бы он вторую жареную ногу и выпустил бы'. - Я отговорился. Цезарь застыл, рукой за грудь держится. Пока он гневом наливался и глаза таращил, я сбежал из дворца. С тех пор даже не думаю готовить гусей и другую дичь. Только свинину и бобы, свинину и бобы. Но так мало блюд еще, я так страдаю. - Сто тридцать восемь блюд из свинины и бобов - мало? - Семирамида распахнула глаза. - Я знаю только одно блюдо, вернее, два - свинина и бобы. РАЗНООБРАЗИЕ ВРЕДИТ - Поэтому я, а не ты, амазонка, хозяин преуспевающего заведения. - Цирк, а, если кто захочет винограда, или апельсин? - Если в 'Розовом персике' потребуют виноград или апельсин, то я выгоню наглых посетителей в шею, - лицо хозяина заведения стало багровым от гнева. Девушки присмирели и переглядывались. - За виноградом и персиком пусть идут в 'Логово кабана', там мяса не подают, - хозяин начал постепенно менять цвет с красного на белый. - Каждый трактирщик придумывает для своего заведения особое блюдо, особую атмосферу. - Особый колорит, - Семирамида повторила слова Саломеи. - Да, особый колорит, - Цирк раскрыл рот от удивления. - Ты, амазонка, изъясняешься, как патриций. - А ты, хозяин, думал, что амазонки только на конях в битвах скачут, что мы грубые и беспринципные? - Семирамида ответила в тон хозяина. Она краем глаза заметила неприкрытое удивление Саломеи. - Я в восторге, я в полном восторге, - Цирк поднялся и поцеловал Семирамиду в лоб. Семирамида вскочила, схватилась за меч. - Тише, тише, амазонка, - Цирк примиряюще выставил перед собой руки. - Я забылся. Вы же, амазонки, к мужчинам не очень. Приношу свои глубочайшие извинения. - Извинения приняты, - Семирамида опустилась на лавку. - Цирк, ты бы нанял скоморохов или писца, чтобы они придумали остальные блюда из бобов и свинины, до ста пятидесяти, - Саломея угловато попыталась сменить тему разговора. - Пробовал, но даже философы затрудняются, - Цирк принимал у подошедшей Арены блюда и сам расставлял на столе. - Тем более, что философы. Они питаются только акридами и медом. Забыли, как выглядит свинина с бобами. Патриции тоже ничем мне не помогли. Они объедаются на оргиях, а потом ничего не помнят, что ели, и в каком количестве. - Возможно потому не получается придумать новые блюда, что ты смотришь в их состав, а не в их суть, - Семирамида продолжала удивлять хозяина 'Розового персика' и свою новую подружку. - Ну-ка, ну-ка, поясни, амазонка, - Цирк заинтересовался. - Ты не обижаешься, что я называю тебя не по имени, а амазонкой? Слово 'амазонка' приятно щекочет мой язык. - Цирк высунул толстый лиловый язык. - Фу, какая гадость, твой лиловый язык, - Семирамида скорчила гримаску и отодвинулась от Цирка. Хозяин заливисто расхохотался, хлопал ладонями по ляжкам. Он остался доволен своей шуткой с языком и тем, как Семирамида отреагировала на его язык. - Мне очень приятно, когда ко мне обращаются - амазонка, - Семирамида с интересом рассматривала множество маленьких тарелочек. В каждой были бобы и кусочки мяса - очевидно, что свинина. Но цвет соусов в каждой плошке отличался от других. - Так что же ты предложишь, амазонка, чтобы видеть суть этих блюд? - Цирк провел рукой над столом. - Мы, амазонки, любим изящество, но в то же время ценим простоту. В бою нельзя думать об искусстве, о красивых ударах, о выгодных позах. В бою чем проще, тем эффективнее. Главное для нас - результат, а не танцы с мечом. Пусть удар будет в спину, пусть невидимый и смазанный, некрасивый, но важно, чтобы он достиг цели. Подобное мы любим и в еде. Если свинина и бобы, то в отдельном котле варится свинина, и в отдельном котле - бобы. Зачем смешивать, если в желудке все смешается. - Семирамида, теперь я говорю - Фу, какая гадость, - Саломея чуть сгорбилась. - Но, то, что мы ценим простоту, не означает, что мы не видим изящество. Просто в большинстве случаем нам изящное со стороны не нужно. Мы восхищаемся ладными телами лучших амазонок воительниц. Мы любим долго рассуждать и смотреть на тетиву лука. МНОГО ЧЕГО ЛЮБИМ, НО МАЛО О ЧЕМ РАССКАЗЫВАЕМ - Семирамида, ты хотела предложить Цирку новое блюдо из свинины и бобов, - Саломея устала слушать амазонку об изящном. 'Побыстрее бы оказаться в своей комнатке', - Саломея прикрыла ладошкой миленький ротик. ГЛАВА 7. СВЕЧИ И РОЗЫ ДЛЯ СЕМИРАМИДЫ