Она сама понимает, что Антиопа своим предсказанием отправляет меня в поход.
Поэтому утром Главка так бушевала, и не хотела меня отпускать к Антиопе.
Теперь Главка будет ухаживать за моей любимой Кассиопеей.
Она и лошадка будут ждать меня.
Но как Главка догадалась, что я не заеду к ней попрощаться?
Все же догадалась и поджидала меня в оливковой роще.
Сердце Главки чувствовало, что на этот раз пророчество и задание будут для меня непростыми.
Что я не захочу волновать ее, и уеду без проводов". - Семирамида все же отважилась и посмотрела на Главку.
Она увидела только ледяную ярость в глазах любимой подруги.
Черные молнии вылетали из светлых глаз Главки.
"Главка даже в битве так не бесилась", - Семирамида сдерживала себя пару секунд.
Затем в прыжке, как во время стычек с вражескими всадниками, вылетела из седла.
Грудью сшибла Главку с Центавра.
Центавр, словно все понимал, не заступался за свою хозяйку.
Он отошел в сторону и вместе с Буцефалом сделал вид, что заинтересован свежей травой.
Семирамида набросилась на подружку, кусала ее губы.
Главка с неистовой силой отвечала.
Две амазонки боролись, словно насмерть.
Не замечали острые камни, жесткую траву.
Сначала Семирамида была сверху, давила и давила.
Затем Главка перекатила Семирамиду, уселась на нее.
Со стороны страннику показалось бы, что сейчас одна из девушек обязательно убьет другую.
Но кто бы так подумал, не знал амазонок.
Через десять минут, Семирамида влажная от слез и не только от слез, сорвалась с места.
Вскочила на Буцефала, прикрикнула на него.
Конь все понял, поэтому понесся, как в битве, когда надо спасать раненую хозяйку.
Только за горой, когда заблестел ручей Эридан, Семирамида прошептала на ухо возбужденному скачкой коню:
- Тихо, Буцефал, спокойно, - Семирамида вытерла ладонью влажные щеки. - Я не плачу, Буцефал.
Это дождь, это роса. - Семирамида направила коня к броду. - Ты сильный, ты мощный конь.
К утру мы будем уже в Микенах. - Семирамида долго водила разгоряченного коня около воды.
Затем позволила ему напиться с избытком.
Семирамида скинула с себя одежды и вошла в воду.
- Кто знает, когда мне удастся в следующий раз искупаться, - Семирамида окунулась с головой в прозрачные струи. - В Микенах вода стоит дорого.
Купальни, нежность, излишества! - Семирамида с презрением фыркнула.
Она, как и все амазонки, свысока относилась к другим племенам и народам.
Конь услышал фырканье Семирамиды и с интересом взглянул на нее: - Буцефал, без глупостей, - Семирамида засмеялась и погрозила коню пальцем. - Тоже мне жеребец нашелся на меня тоненькую, беззащитную. - Семирамида брызнула в коня хрусталем воды. - Ладно, Буцефал, не обижайся.
Иди ко мне купаться. - Семирамида едва успела отскочить в сторону.
Буцефал с горой брызг пробивал могучей грудью ручей. - Эй, Посейдон, конь морской! - Семирамида захохотала.
После купания она с удовольствием натянула на мокрое тело одежду.
Заботливо проверила лук, стрелы, меч и копье. - Надо потренироваться, чтобы привыкнуть к оружию Антиопы. - Семирамида взвесила на пальчике меч. - Баланс у ее меча ближе к рукояти, чем у моего меча. - Амазонка прислушалась.
Безмятежно убрала меч. - Буцефал, не спеши. - Семирамида похлопала коня по шее. - Ты искупался, обновленный, разгорячённый играми в воде.
Если сейчас понесешься, то простудишься.
- Ржуууу? - Буцефал с удивлением косил лиловым агатовым глазом.
Боевой конь не понимал, что значит простудиться.
Разве простуда - это серьезно?
Семирамида говорила одно, но тут же показала другое.
Что простуда здесь ни при чем.
Она вжала ноги в бока коня.
Развернула его в сторону густых кустов.
Эти знаки были понятны Буцефалу, не то что загадочная простуда.
Буцефал без сомнения, даже с удовольствием ломанулся в кусты.
Наконец, наконец можно бить, крушить, топтать, кусать, лягать...
Хотел затоптать, но Семирамида властно остановила его.
Приказы наездниц Буцефал с детства выполнял беспрекословно.
Что это за боевой конь, который воюет сам по себе.
- Убила, убила меня, - тоненький подросток валялся около раскидистой секвойи.
Потирал рукой область груди.
Лицо юноши перекосила гримаса страдания.