адровый - лейтенант запаса Инженерных войск, якшался с собровцами и прочими спецами, но документы получил лет десять назад, забавно, что о паспорте и т. п. хлопотал Корбут, он же все заверял и курировал, большая часть сведений с тех пор засекречена, ходят слухи, что Пхото стал личным сексотом Корбута в ранге полковника ГБ, участвовал в генетических экспериментах. Звание генерала и сталкерскую ксиву получил на Гагаринской лет девять назад. Пользуется там авторитетом. Из отрывочных данных следует, что слыл лучшим другом ротмистра Хазова, земляк и ровесник. - Опаньки! - Глаза дяди Лёвы округлились. - С какими упырями дела-то твой объект делал. Много чего про Хазова того болтают, а о Корбуте вообще молчу. Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты! - «Черный Хаз прийдёть, на поверхность унесёть», - хмыкнула Лизка, педалируя на исковерканном слове «придет», - всегда считала это глупой пугалкой для грудничков. Я слышала, что Хаз вроде Робин Гуда был. Без нужды или вины никого не убил и не обобрал. - Я другое слышал. Не только руки, а весь он кровью замазан. И гермой любил перед гибнущими хлопнуть. И стравить своих врагов. И невинными прикрыться. Правда, проводник был от Бога. Лучший спец по МГУ и Воробьевым горам, но оттуда, как с того света, кроме него да его дружков никто не возвращался. Сам он тоже там сгинул дюжину лет назад, большой барабум с фейерверком устроил, потом призраком являлся, смерть нес, с Машкой Туннельной на пару в туннелях промышляли. - Дядь Лёв, - Лизка передернула плечами, холодок проскользнул за шиворот и скатился к копчику, - Мария Туннельная - защитница бродяг! - Кого защищали, а кого и гробили... Дела... - Не могла же меня мама к злодею послать? Да и знать должна была, что нет его давно. - А мож это другой Хаз? Мало что ли Хазовых, Хазиных, Хазаровых, Хазановых? - Может и много... - помолчали. - Пхото базируется на Гагаринской. Хаз с Гагаринской. Мария Туннельная с Гагаринской. Полковник сказал, что его можно найти через пластунов, а пластуны выходцы с Гагаринской. Эмма гонит меня на Гагаринскую. Значит, я иду на Гагаринскую. - Внуча, а когда твой Дед Мороз сгинул? - Мне почти шесть лет было. Старик погрузился в расчеты. - Двенадцать лет назад. И Хаз тоже... Лизка приняла решение. Чего воду в ступе толочь? Пора менять тему. - Дядь Лёва, а чем я на благородных похожа? - Благородных? Ну-у-у... - Дядя Лёва порылся в ящике стола. - Эмма сказала: «Рожа твоя породистая тебя наплаву держит»... - Ну, скажем, личиком-то и фигуркой ты, конечно, выделяешься. К товаркам своим приглядывалась? Или глаз замылился, попривыкла? Лизка пожала плечами. Что скажешь-то? - А ты приглядись. Встань-ка к зеркалу... Что видишь? Что-что? Себя Лизка видела. Во весь рост. Картина маслом. Длинная, тощая, голодная хищница с длинной шеей и косматой рыже-русой гривой, золотистыми искрами обсыпанной. И нос, длинный, острый, чуть вздернутый лисий нос. Хитрющие опять же лисьи зелено-голубые глаза с блекловатыми, но длинными и пушистыми ресницами под светло-рыжими густыми бровями. Повела плечом. Фыркнула. - Э, нет, - просипел дядя Лёва. - Что фыркаешь? Зажралась? Если б не все это, - очертил руками окружающую и выходящую за стены комнаты глобальную действительность, - была бы ты топ-моделью нарасхват или актрисой, ты на эту, как ее бишь, ... Габриэль Анвар сильно похожа. - Кого? - Шпионку Фиону в сериале играла... Или Стану Катич. - Лиз, ты слушай старого, слушай, - шепнула тетя Феня. - Он с детства с фотиком бегал, в кружках и фотоклубах время убивал... Мечтатель. - Ноги длинные и прямые, классические три просвета, спина прямая, шея длинная. Осанка, походка. Асимметрия не заметна. Волосы густые, здоровые, - продолжал бубнить старик. - Все главные признаки фотогеничности на лицо. А все остальное дорисовать-пришпандорить не трудно. Но опять тебе и с лицом и с кистями рук и ступнями свезло - сухие, узкие, а жил не видно, пальцы длинные тонкие прямые, а ногтями можно только любоваться. Универсальная модель - что хошь, то и снимай! - А сиськи? - Лизка капризно надула губы, приложив к грудям по кукишу. - Отрастут... Малые раздоят, - щедро отмахнулся знаток красоты. - Если есть желание, то их и подкачать можно, повыше и побольше станут. Зато попка как орех, так и просится на грех. Лизка хмыкнула, подошла ближе. - Во-от, это правильно, давай личико рассмотрим, - продолжал старый эстет. - Глаза широко расставленные, глубоко посаженные, над верхним веком естественные тени... - Мелковаты, узковаты... - Не скажи. Нормальные. Скандинавский стандарт. Что лучше бы было, чтоб здоровые зенки навыкате, как у кавказок или евреек? Не-не, самое оно. Нос прямой с тонкой спинкой, строго на треть лица, остренький. Да не мацай ты его пальцами, свернешь! Ротик маленький, губки бантиком... - Маленький ротик, большой животик, - вздохнула Лизка, ведь только что наелась до отвала, а опять охота что-нибудь сточить. - Не отвлекай глупостями! Все у тебя какое-то средненькое или мельче, остренькое-точенное... Губы ярковаты, лишнее внимание привлекают. Ты когда некрашеная и волосы спрячешь, то блеклой становишься, незаметной - хорошо для маскировки, а губы привлекают. - А что делать? - Ну-у, помаду светлую используй, а если часто губы красить, то естественный цвет сходит. Продолжаем! На овал лица посмотри. - И что в нем особенного? - Правильный, почти идеальный, в фас как яичко, острым концом вниз перевернутое, и скулы не выпирают. А в профиль линии плавные округлые без углов и скосов. И кожа белая, упругая, без дефектов. Ушки маленькие... - Дядь Лёв, ну хватит уже комплементов! К чему ты все это развел? - Сама спросила, за что тебя в благородные записывают. - За все это? - Да-с, утонченный мастер тебя выстругивал, не жалел сил и струмента мелкого и тонкого. Даже Зинку - товарку твою - взять, далеко неуродка, но как топором рубленная, а тебя резцами фасонными выстругивали, старались. Лизка насупилась. Откуда ж тот мастер нарисовался? - Так только у благородных бывает? - Необязательно. У кого на красоту деньги есть, у тех и бывает, где много разных кровей рядом бродит. Например, у горожан, по нескольку поколений в крупных городах живущих, но думаю, что у тебя и дворянские, и северо-европейские предки были, но основа русский север, Финляндия там, может Ирландия, но скорее всего Питер и Москва, или еще какие чисто славянские угодья, куда ни кочевники, ни арабы, ни кавказцы, ни евреи или еще какие южане не проникли. - Промазали, маэстро! - Лизка покатилась со смеху. - Мои родители провинциальные евреи. - Ты же фотки какие-то все таскала, есть с ними? - Ага. В рюкзаке лежат. - Лизка выбежала на склад, там, в укромном закутке были заныканы ее и Зинкины сокровища. Вернулась через пять минут, таща свой любимый РД. Протянула фото еще вполне молодых родителей, они снялись вскоре после ее рождения. - Вот, дядь Лёв! - Нуте-с, нуте-с, - пробормотал тот, цепляя на нос очки для чтения, пододвинулся к свету, долго смотрел. - А еще, с другого ракурса есть? - Не-а. Единственная. - Лиза, не твои это родители. - Что? - Глаза Лизки полезли на лоб. - Не, не твои. Может мама с кем погуляла или донора нашла? Хотя, нет, не она тебя рожала. - Дядя Лёва чувствовал себя жутко неудобно. Дернул же его черт за язык, но пути назад уже не было. - У тебя ж еще какая-то фотография была? - Да. - Лизка, жутко разозлилась, но протянула фото. - Вот, вот-вот. Оно. Это твоя мама! Лизка заржала в голос, хватаясь за живот, вся злость разом улетучилась. Акела промахнулся дважды. Эстет-теоретик! - Дядь Лёв, это Мария Туннельная - защитница туннельных бродяг! - Нет, Лисенок, это твоя мама! - с нажимом повторил старик. - Ага! А папа - Черный Хаз! - Очень даже может быть. На этот раз Лизка оборвала смех и смолкла, не замечая, что стоит, открыв рот. - Ты знаешь, я видел Черного Хаза и не раз, и Марию тоже? - Расскажи, - хрипло прошептала Лизка, едва ворочая внезапно пересохшим языком.