- Это уже позади, - ответил СОрд, и Форсайт с удовлетворением уловил в его голосе раздражение. - Мы здесь, в милях от того места.
- А что, если полиция примется разыскивать черный фургон и черный “Порше” с номером 928FG4, или еще за каким чертом ее занесет сюда к нам? Внизу - похищенная жертва, в бессознательном состоянии, в фургоне мертвое тело, так и лучащееся эманацией преступления. Для полиции не будет иметь никакого значения, кем была эта женщина, Сорд. Для них она будет тем, чем предстанет перед их взором - окровавленным трупом человеческого существа.
- Ну хорошо, хорошо. Я избавлюсь от тела, Мелоди. И куплю новый фургон.
Ко закатила глаза к потолку:
- О, Замечательная идея, Сорд - тогда полиция совершенно ничего не заподозрит!
- Так чего же ты, в конце концов, хочешь? - сдерживаясь из последних сил, как можно спокойнее спросил Гален. - Чтобы я позвонил Транку и сдался властям?
- Нет! Наоборот, я пытаюсь спасти тебя от этого! Давай, используй свою чертову голову и свои чертовы деньги, позвони адвокату и хорошенько подготовься к тому моменту, когда Транк тебя вызовет! - Японка повернулась к нему спиной. - Господи, неудивительно, что они вышибли тебя из клана, Сорд. Ты болван!
Форсайт вдруг осознал, что одним из преимуществ его нынешнего состояния является возможность открыто смеяться. В любом случае внешне это никак не выражалось. А сейчас ученый хохотал буквально до слез. С одной стороны, он с состраданием отметил два темных круга, появившихся на щеках Ко, но все подавляло удовольствие лицезреть бессильную ярость Сорда, в особенности в адрес того, чье увольнение немедленно лишило бы миллионера услуг Адриана.
Сорд швырнул альбом для рисования на стол и припечатал его сверху стаканчиком для карандашей.
- Ну простите меня, ради бога, мисс Ко, просто мне никогда до этого не приходилось сражаться с тагони, так что, вполне возможно, я не придерживался должного этикета.
- А мне никогда прежде не доводилось никого убивать! - Форсайт услышал, как голос Мелоди сорвался. Молодая женщина быстро повернулась и выбежала из лаборатории, оставив остальных в молчании.
Когда звук шагов Мелоди, спускавшейся по металлическим ступенькам, затих, они услышали скрип открываемых задних дверей фургона, припаркованного на своем обычном месте. Мартин, не поднимая головы, неуклюже пытался собрать рассыпавшиеся карандаши и вложить их обратно в стаканчик.
Спустя некоторое время Сорд повернулся к Форсайту:
- Как ты думаешь, это потому, что ей пришлось… ну, ты меня понимаешь? - На лице Галена вдруг появилось выражение, словно его только что осенила какая-то догадка.
Адриан же был уверен, что это именно так.
- Дай я попробую, - отстучал он, а затем приказал креслу нести его к лифту и к женщине, разделявшей его взгляды и мысли.
Ко стояла у раскрытых дверей фургона, уставившись на укрытую черным пластиком бесформенную массу, лежавшую на металлических рейках, предназначенных для крепления кресла Форсайта. Теперь там лежало мертвое человеческое тело. И не имело никакого значения, кем на самом деле являлся этот человек - в данный момент здесь покоился труп Симоны Кальдер, подруги Сола, которую он называл “любимой”.
И убила ее Ко. Мелоди с трудом сдерживала слезы, стараясь отогнать от себя мысли о том, что находилось перед ней, стараясь отрешиться от всех звуков ненавистной Голубятни, в которой любая мелочь напоминала о Сорде. Ей хотелось все бросить и уехать, чтобы не иметь ничего общего ни с ним, ни с бредовыми идеями этого маньяка. Но она не могла оставить Форсайта. И Жа-Нетт - во всяком случае, не Галену Сорду.
- Она пыталась тебя убить, - раздался сзади скрипучий голос синтезатора. Японка даже не почувствовала, когда он приблизился, не слыша жужжания его кресла или мягкого поскрипывания колес, доставивших ученого из лифта, но присутствие Адриана не тяготило ее. Наоборот, сейчас, как никогда, она нуждалась в друге. И подсознательно ей хотелось, чтобы кто-нибудь пришел. Даже Форсайт.
- Я знаю, - не поворачивая головы, безжизненным голосом отозвалась молодая женщина.
Форсайт подкатился ближе и тоже устремил свой взгляд вглубь фургона. В полумраке гаража, нарушаемом лишь слабым свечением, проникавшим сквозь решетку переплетенных металлических сходней и приоткрытых жалюзи, лазерные лучи, выходившие из больших очков Адриана, делали его глаза похожими на две красные точки.