Сам же Антипатр вышел из этой войны с огромными приобретениями. Он становится эпитропом, опекуном царя, хотя и продолжал называть себя только его другом и советником. Он смог помирить главные политические силы Иудеи. Те, хоть и не возлюбили друг друга, но от открытых нападений воздерживались. В стране установился мир. Оживилась торговля. Несмотря на официальное сокращение Иудейского царства, Антипатр прочно держал в руках все территории, некогда покоренные Александром Яннаем. В Иудее он был опекуном этнарха. В сопредельных арабских царствах влиятельным вождем и родственником царей. В городе Аскелон, главном порту Палестины, он был другом и родичем городских владык, именуемых на эллинский лад булевтами, в Газе – одним из самых влиятельных кредиторов местного купечества.
Едва ли не каждый пятый караван с пряностями и тканями, который отходил от побережья Красного моря в сторону Дамаска, принадлежал Антипатру. Его торговые представительства раскинулись от Газы до портов Финикии. Богатство давало возможность ему содержать наемников, обучать иудейских воинов римскому строю. Часто он за свой счет производил бесплатные раздачи еды беднякам, давал зерно для посева. За это славили Антипатра по всем землям от Газы до Дамаска и Тира. За это и ненавидели его саддукеи.
Главное же, в дом Антипатра возвратилось счастье. В дом вернулась любимая жена, дорогие сыновья. Позже, уже в Ерушалаиме родилась единственная дочь, Саломея и младший сын, Иосиф. Да, брак с красавицей Кипрой был для Антипатра политическим союзом. Он женился бы даже в том случае, если бы она была хромой и одноглазой. Союз с ее отцом был важнее счастья. Но рок был благосклонен к Антипатру. С женой он обрел любовь. Счастье в доме, почет и уважение народа, богатство. О чем еще мечтать? Можно, наконец, расслабить тело, насладиться всем, что доступно человеку. Но вот этого, беззаботности, не было.
Юноша знал, что отец внимательно следит за тем, что происходит на границах Иудеи и в далеких столицах мировых империй. Ночами к отцу приходили вестники из Ктесифона, столицы Парфянских владык, из Тигранакерта, столицы могущественного царя Великой Армении и, главное, из далекого Рима. Ведь Иудея находилась под покровительством Рима. Значит, все, что происходило в далекой италийской столице, было важным для Иудеи. Он, отец, постоянно кого-то с кем-то мирил, умудрялся договариваться с близкими и самыми далекими людьми, заключал торговые соглашения, сулившие богатство всем участникам.
Только опыт и искусство отца позволили ему избежать множества конфликтов, а, порой, и большой крови. Так, между римлянами и кочевниками Аравии отношения грозили вылиться в серьезную войну. Антипатр оказался между молотом и наковальней, как сторонник римлян и родственник набатейских царей. Но и здесь он смог справиться.
Молодой воин и не помнил, когда полководцы уже снаряженных и готовых к битве армий, встречались бы… за пиршественным столом, где поклялись бы всеми своими богами в вечной дружбе и верности между кочевниками пустыни и Великим Римом. Тогда юноша уже выполнял поручения отца. Вместе с его воинами мотался по пустыне, сидел в шатрах владык, уговаривая их принять посредничество Антипатра, уговаривая принять мир и Рим.
Тогда же он, Герод, ввел в дом свою жену, Дорис, вскоре подарившую ему сына. Правда, этот брак любви не принес. Отец Дорис помог Антипатру организовать переговоры между римским легатом и приближенными царя Набатеи. Брак был просто формой закрепления политического союза. Он не знал и не любил Дорис. Ради этого брака ему пришлось отказаться от юношеской любви. Но Герод был верен сыновнему долгу, долгу перед домом Антипатра. Брак – это союз, нужный для того, чтобы достичь Главной Цели. Маленький шаг на этом пути. Пути народа в Римский Мир.
Рим. Сколько всего связано с этим словом. Юноша помнил римские легионы, видел огромные корабли, проплывающие вдали от бедных рыбацких деревушек Иудеи. Отец рассказывал ему о чудесном городе с огромными мраморными дворцами и гигантским цирком. Он любил свой мир. Мир бедных крестьян и мудрых толкователей веры, купцов и воинов. Мир добрых женщин и сильных мужчин. Но как бы ему хотелось слить эти миры. Сделать мир детства таким же прекрасным, как далекий Рим, сделать его частью Рима. Не ждать гибели Храма, а воздвигнуть Новый Храм, величественный, как Рим, и мудрый, как Иудея.
Иудея, несчастная, разорванная бесконечными спорами, зажатая со всех сторон сильными врагами, урезанная Помпеем. Как хотелось прижать к себе этот опаленный солнцем клочок земли, уберечь. Увы. Сделать это можно, только под эгидой Великого Рима, в союзе с ним. Пусть это потом назовут изменой. Пусть потоки грязи прольются на него. Он сделает это. Он спасет свой народ, даже, если сам народ не считает его своим.