— Ты теперь в «Авроре», значит служишь?
— Нет, так получилось. Мой клан почти в полном составе двинулся на войну. Но в боевые порядки брали только от 20 уровня, остальным предлагали быть снабженцами, оруженосцами и прочими незавидными должностями. Я не согласился на такое и теперь выплачиваю долг за приобретенный с помощью клана опыт. Ну и шмотки, соответственно. Вот, сейчас сюда послали. А ты каким макаром здесь?
— Просто интересно. — пожал я плечами. — В клан пока не вступил. Ошиваюсь пока везде, где можно с моими силенками стрелами пощелкать в чужие животы. Или зелья варю, когда надоест ножками бегать. За опытом не гонюсь, это дело наживное.
— Значит, зельями занимаешься, когда денежки заканчиваются?
— Не совсем так, но близко к этому. А зачем тебе лошадь, ты же копейщик?
— Мне сказали, не состоящие в клане, будут впереди обоза ехать. Вот, коня и беру.
— Чужаков в авангард, значит… Что ж, предлагаю тогда держаться вместе. Зрение у меня после мишки слегка прокачанное, так что опасность могу раньше увидеть.
Про ночное не стал распространяться. И вообще, чем меньше о тебе знают, тем лучше. Заставят еще сутками караулить, с них станется, причем за те же деньги. Насчет же Гнома в моей голове зрел план. Если помогу выплатить клану долг, получу верного товарища. Или просто благодарного соратника на первое время. Пока мне, я так считаю, дико везет. Неплохо бы правильно попинать это везение, чтоб оно стало постоянным. Надо бы узнать, сколько он должен и от этого плясать. Сейчас главное, чтобы конвой прошел без скрипа, а там и поговорим.
Глава 17. Нападение на обоз
Поход начался обычно. Как и предсказывал Гном, нас и еще одного конного лучника, чей конь был сразу атакован моей Мигренью за жалкую попытку поухаживать, поставили в передовой дозор. Еще пятерых оставили в арьергарде, а остальные шли по разным сторонам обоза. Я в очередной раз подивился многочисленности охраны. Не иначе, казну сопровождаем. И поехали в сторону Белогорья, делая солидный крюк размером в дневной переход. Пришпорив Мигрень, уже было тянущуюся к одинокому цветку на обочине, предложил своим выдвинуться метров на триста вперед. Пока все было спокойно. И так продолжалось весь день, зря я до рези в глазах всматривался в степь, высматривая вражескую засаду, пока не доехали до Белогорья. Там одна телега разгрузилась, в нее сразу наложили провианта и поехали к краю города вставать на ночлег. Это меня тоже несказанно удивило. Мы остановились на каком-то вшивом постоялом дворе, дальше которого не было ни одного строения. Подстава, не иначе. Такая охрана, а на ночлеге экономят. Но когда вышел маг и скастовал заклинание, после которого чернота ночи сменилась призрачным синим цветом, в небе зажглись пять колец, его испускающих, я успокоился. Не иначе, местные запрещают ставить подобную иллюминацию в городе, вот и встали на выселках. Не светло, конечно, как днем, но метров на двести видимость приличная.
Только рассвело, караван тронулся в путь. Пришлось дома ставить будильник, чтоб не проспать и, не попив кофе, прыгать в капсулу. После Белогорья степь продолжалась, только теперь она чаще была изрыта оврагами, зачастую с небольшими ручьями на дне, вокруг которых буйно росло мелколесье. Возможность нападения на караван резко выросла и нам в помощь прислали еще одного всадника. Наша разведка разделилась на пары, контролировавшие свои стороны дороги и приблизилась к телегам метров на сто, часто останавливаясь в попытке разглядеть возможную засаду. Я украдкой посмотрел на карту в смартфоне. Видимая в ней вокруг местность была окрашена в желтый цвет, что не очень хорошо. Дальше дорога уходила в низину, где резко расширившийся ручей образовал на пути каравана огромную заболоченную лужу, в которой торчали обломки небольших бревнышек. Из телег вытащили топоры для восстановления настила, а мы, перейдя вброд лужу, которая была по колено лошадям, порысили в разведку. Низина оказалось небольшой, уже через две минуты перед нами открылись привычные степные просторы, и ни души вокруг. Я оглянулся назад. Отсюда дорога плавно изгибалась в нашу низину, которая была, как на ладони, и только несколько деревьев, заросших кустарником, не давали увидеть результат дружной переклички топоров на месте восстанавливаемой гати.
— Приспичило меня! — пожаловался Гном и слез с лошади, торопливо семеня к кустам.
— Ну что, полегчало? Отложил личинку? — хохотнул один из разведчиков, когда он вернулся.